Добавлено (12 Март 10, 02:16)
---------------------------------------------
Кажется, пару дней назад где-то (то ли по радио, то ли по телевидению) походя слышала поминания Верещагина - художника-баталиста 19-го века. (День рождения что ли у него был?) Говорили, что Верещагин был первым, кто стал изображать ужасные стороны войны и их подробности. До этого войну на картинах рисовали исключительно в парадном стиле, прославляющем какого-нибудь полководца. А тут - горы черепов, трупов и так далее... Очень критиковали в тогдашней Академии художеств Верещагина за это. И царь по-началу очень недоволен был таким вот неэстетичным натуралистичным искусством. А для чего Верещагин изображал так? А для того, чтобы людям война "родной матерью" не казалась, чтоб чураться они войны в реальной жизни своей начали б. Вот благодаря этой благородной цели искусство Верещагина, на первый взгляд ужасное и неэстетичное, обретает качество искусства подлинного, высокоморального и эстетичного. ... И боль, которую оно нам несёт, нужна и должна восприниматься нами как горькое лекарство, служащее нашему оздоровлению - добру то есть.

Добавлено (12 Март 10, 02:22)
---------------------------------------------

Добавлено (12 Март 10, 02:35)
---------------------------------------------

А обряд крещения с окунанием младенца в холодную воду? А условное вкушание "тела Христа"? Всё это по-своему ужасно (как бы неэстетично) есть. Однако, подразумевает в себе свою особую эстетику.

Посмотрим на картины художников Возрождения и далее. Везде, где мифологические сюжеты, как правило - тема страданий, боли. А изображения красивые. Есть в них, безусловно, эстетика. Есть и смысл, выходящий за рамки собственно только показа боли и страдания.

Тогда встают другие вопросы:
1) в какой мере можно считать эстетичным низкопробный фильм ужасов, где ражиссер добивается зрительских страха и отвращения за счет показа крови, мозгов, кишок и оторванных конечностей?

2) до какой степени все эти натуралистичные подробности должны быть художественно переработаны, чтобы мы могли считать, что они создают эстетический эффект?

3) критерий демаркации эстетического-натуралистического - вызываемые чувства? Если чувства возвышенны (боль, страдание), то имеем дело с объектом эстетическим, если низменны (отвращение, тошнота, похабно-гадкий интерес к смерти и боли), то объект неэстетический?

4) к чему мы приходим в итоге - искусство и игра - выше, чем жизнь, наподобие, как культура выше природы?

Тогда еще ряд риторический вопросов: человек выше животного? зачем нужны мораль и приличия, запрет на инцест, убийство, столовый этикет? Разве это все не способ показать, что человек стоит над животным миром и обуздал свои инстинкты, свободен от себя, в отличие от животного?

Добавлено (12 Март 10, 06:19)
---------------------------------------------
Gulbesheker, по моему убеждению, до природы нам всем расти и расти, учиться и учиться у неё.......

Опять же подумалось о фильмах ужасов. Этот жанр пользуется массовой популярностью, хотя не несет никакой высокой морали или нравственности и не очищает публику через страдания. Эти фильмы не оказывают и развращающего действия – никто после просмотра не бросается резать прохожих на кусочки, а просто идет домой пить с женой чай - просто людям нравится смотреть их. Очевидно, они отвечают какой-то древней потребности, глубоко скрытой под слоями образования и культуры. Эта потребность идет еще от наших обезьяньих предков, которые толпились вокруг убитого сородича и жадно рассматривали его, пораженные загадкой смерти.

До прихода кинематографа и телевидения массовым или, как кто-то сказал, «низким» жанром были изобразительные искусства. Живописцы не думали о вопросах эстетики и своей высокой миссии, а просто выполняли общественный заказ. (Делали они это, конечно, в меру своего профессионального мастерства и с привнесением индивидуальных черт, то есть были произведения и категории А и категории Б, из которых сейчас ценятся первые.). Вышестоящие организации требовали дать людям конкретное визуальное представление о некоторых абстрактных положениях идеологии. Например, как выглядел Христос и его ученики, или что представляет из себя ад, в который должны попасть те, кто не соблюдает правила.

А заодно все эти триумфы Смерти, Сады Наслаждений и прочие многочисленные Мученичества заполняли еще и ту нишу, которую сейчас занимают фильмы ужасов. То есть людям просто нравилось рассмвтривать их, удовлетворяя все ту же глубинную потребность, которую точно подметил еще А.С.Пушкин:

Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья

Добавлено (12 Март 10, 10:19)
---------------------------------------------

В период с 1854 по 1856 Сметана пережил несколько личных трагедий. Летом 1854 умерла от туберкулеза его вторая дочь Габриэла. А через год от скарлатины умерла старшая музыкально одаренная дочь Бедржишка. Сметана посвятил Трио соль минор (1855) ее памяти. Произведение было холодно встречено критикой, но получило высокую оценку Листа, который разбирался в таких вещах. Запись Трио должна быть на сайте, и желающие сами могут составить мнение о достоинствах этого сочинения.

В начале 1935 г. Берг получил от скрипача Луиса Краснера заказ на скрипичный концерт, но был полностью занят работой над оперой Лулу. Заказ пролежал без движения несколько месяцев. Взяться за него Берга побудила потрясшая его смерть 18-летней Манон Гропиус, дочери архитектора Вальтера Гропиуса и Альмы Малер, с котороми он дружил. Берг очень быстро буквально за месяц написал Скрипичный концерт. Сам Берг умер в декабре 1935 г. Скрипичный концерь «Памяти ангела» относится к самым высоким шедеврам мировой музыки.

Добавлено (12 Март 10, 11:29)
---------------------------------------------

Примером того, что, ужасное относится к самым базовым изначальным потребностям человека, могут служить хотя бы созданные народной фантазией сказки, предназначенные для самых маленьких детей, которые стоят ближе к нашим предкам и чей ум пока не заполнен образованием. Убийства, увечья, кровь, каннибализм и пр. встречаются в них на каждом шагу. Многие сказки вполне могли бы послужить основой для сценария триллера или фильма ужасов, а дети слушают с удовольствием и просят еще.

Вот Гензель и Гретель. (кстати, на сайте есть одноименная опера Хумпердинка). Бедная семья голодает и мама (!) говорит мужу: отведи детей в лес и брось на съедение зверям, потому, что нам самим еды не хватает . Дети все-таки возвращаются, потому, что нашли дорогу по брошенным ими камешкам. Мамочка снова требует отвести детей в лес. На этот раз успешно. Они набредают на пряничный домик, хозяйка которого, ведьма, делает Гретель своей служанкой, а Гензеля откармливает, чтобы съесть. Но находчивой Гретель удается столкнуть старушку в печь, где та сгорает заживо. Дети возвращаются, и родители, не чувствуя за собой никакой вины, радостно их встречают, потому что их жизнь теперь наладилась.Такая эстетика и мораль.

Подобную же эстетику несут и другие сказки. Красная Шапочка с поеданием людей и убийством животных, Синяя Борода с кровью и трупами, страшный Мистер Майка, поедающий детей на завтрак, великаны, чующие дух британца и разрезающие себе живот, да та же Белоснежка с отравлениями и комой – все это отголоски того древнего первобытного, что составляет суть эстетики боли и ужаса. Таково народное творчество, которое никто не отважится назвать малохудожественным и низкопробным.

Меня вот в детстве волками перед сном пугали, что под кроватью спрятались, и если я сейчас же не засну, они выйдут из-под кровати и съедят меня. Приходилось делать нужный выбор их двух предъявленных зол: засыпать скорей, то есть. А иначе: как ещё можно было бы заствавить меня уснуть?