Старый реквием Брамса.
Открытое настежь окно.
Напряженный закат,
Словно зарево, высветил лица.
Как пластинка легка,
За стенами планета кружится
В погребальном убранстве,
И в комнате – полутемно.

Этот реквием Брамса
Уже не скупая латынь, –
В нем немецкий язык
Узаконил неистовый Лютер.
Время за руки браться, –
Завыли печально и люто
Океанская зыбь
И песчаные ветры пустынь.

Хляби шаткой земли,
И морей ненадежная твердь,
Ребра синие гор,
Где так воздух разрежен и душен.
Если б знать мы могли,
Как прекрасна и празднична смерть,
Как торжественен хор,
Отпевающий каждую душу!

Где уж лодке поспеть, –
Стад паромщиком старый Харон,
Перевозит с трудом,
В том не видя особенной чести.
Никогда уже впредь
Нам не ведать таких похорон,
Даже если все вместе уйдем,
Даже если все вместе.

Заоконная слякоть
Приклеила листья к стенам.
Хор, звучащий все глуше,
Осеннего тления сырость.
Снова хочется плакать,
Как в юности плакалось нам,
Словно идол разрушен
И мы — поколенье сирот;

Пенье скрипок — о ком это?
Слышно скрипенье иглы.
Листья стаей единой
Слетают с опущенных веток,
И душа – словно комната,
В сумерках тонут углы,
Но горит середина
Вечерним пронзительным светом...

Александр Городницкий

В те дни, когда уже,казалось, тмила
Родную музу муза чуждых стран,
Любимую по-русски звал Руслан,
И откликалась русская Людмила.

Мелодию их чувств любовь вскормила.
Об их любви поведал нам Боян.
Кому был дар народной песни дан,
Чье вдохновенье души истомило.

Нелепую страну боготворя,
Не пожалел он жизни за царя,
Высоконареченного Профаном,

Кто, гениальность Глинки освистав,
Чудной в России учредил устав:
Новатора именовать болваном.
1926-1931, И.Северянин

ГРИГ

Тяжелой поступью подходят гномы.
Все ближе. Здесь. Вот затихает топ.
В причудливых узорах дальних троп
Лесов в горах, куда мечты влекомы.

Студеные в фиордах водоёмы.
Глядят цветы глазами антилоп.
Чьи слезы капают ко мне на лоб?
Не знаю чьи, но как они знакомы!

Прозрачно капли отбивают дробь.
В них серебристо-радостная скорбь.
А капли прядают и замерзают.

Сверкает в ледяных сосульках звук.
Сосулька сверху падает на луг.
Меж пальцев пастуха певуче тает.
1927, И.Северянин

XIX. Sonett
aus: Die Sonette an Orpheus, Erster Teil (1922)

Wandelt sich rasch auch die Welt
wie Wolkengestalten,
alles Vollendete fällt
heim zum Uralten.

Über dem Wandel und Gang,
weiter und freier,
währt noch dein Vor-Gesang,
Gott mit der Leier.

Nicht sind die Leiden erkannt,
nicht ist die Liebe gelernt,
und was im Tod uns entfernt,

ist nicht entschleiert.
Einzig das Lied überm Land
heiligt und feiert.

Мир – вереница потерь,
было – не станет.
Всё что случилось теперь
в прошлое канет.

Рвётся сквозь ток бытия
к свету из тени
звонкая лира твоя,
Бог песнопений.

Средства неведомы нам
против несчастий и бед,
и объяснения нет

страсти и смерти.
И только песня одна
славит и светит.

(пер.Д.Кузнецова)

СМЫЧОК И СТРУНЫ

Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!

Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых…
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.

«О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно, ты та ли, та ли?»
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.

«Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? Довольно…»
И скрипка отвечала: «Да…»
Но сердцу скрипки было больно.

Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось…
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.

Но человек не погасил
До утра свеч… И струны пели…
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.

Ходите, товарищи, в консерваторию
И так же, как я, Попадете в историю!

Евг.Сазонов

Несколько переводов

Из Луиджи Ноно

Я - солнце. Ты - пространства глубина.
Ты - солнце. Я - в лучах твоих весна!

Я - омуты затиший. Через миг
Я - хор моих громов, лучей твоих!

Ты. Я. Любовь - единобытиё:
Мы - ода к вечной радости её!

Из Антона Веберна

AРОМАТЫ

Сад минут, где всё нежней
Жизнь, мечта, явленье фей -
Поцелуй луны ль не жарок
Ночи... Слёзы. Счастья чары.

ТИШАЙШИЙ ЛУННЫЙ СВЕТ

Там, в кротчайшей синеве
Той, Всевышней из высот,
Вновь тишайший в мире свет
Вытки, Мать ночных красот...

Молить о благословенье готов:
Час - отпущенье, исповедь без слов.
...Угрюмый вечер цепи туч ковал
Тебе, Луна! Смят световой хорал.

Из Стефана Малларме
Стихи, которыми Дебюсси вдохновлялся

Ком в горле мира - облака
Подобно время в недрах лаве
Горн в голос прозвучать не вправе
Звук отзвук скованы пока

Гольфстрим в Мальстрем - годов река
День - суперлайнер в страшной славе
Кренится трубами заглавье
Ждёт рёв последнего гудка

Зов абсолютного проклятья
Не правда ли о сёстры братья
Петь тщетной бездне песнь пора

Некатострофы недократер
В азарте вечных детств изгладит
Русалок
«тонущих»
игра

Из Нанни Балестрини

собака воет когда тоскливо
лает когда весело
угодив в клетку
сворачивается в клубок
проявляет общительность
в поисках еды или секса
некто так суетится что уже некому
обогнать его в суете
всепоглощающего холода
в таком примерно смысле

а потом совсем в другом
зазор между жизнью и небытиём
мы уже не здесь как это на первый
взгляд кажется мы безмерно дальше
недвижны мы узнаём действительно ли
распадаются привычные звуки и слова
теперь мы можем увидеть
звучат ли даже человеку по-скотски жившему
и так же околевшему
голоса безначального
они зазвучат праху возвращающемуся в прах

вот что понимаешь когда смотря на умирающих
видишь что умирающие видят и
слышат

некий
голосовой тембр

воздух спрессованный
в длинную реку

оформленных звуков
самих себя заставляющих

плыть и плыть от истока до устья
от первой до последней капли

в женщине это
так и происходит

непрерывное как сказано
выше движение

голосовые связки задают
голосам различие в облике

сокращение маленьких мускулов
протяжённость времени

тихо тепло непрерывно
сама себя закрывает

а неотличимость лёгких
небезуспешно

служит опорой частотному
своеобразию голосов

вибрация всегда наготове
в наших голосовых связках

ибо мы люди
в человеческих

габаритах голоса
обретаем своеобразие

манеры отдавать
и исполнять команды

процесс в воздухе
трудном сыпучем

ход роющийся в воздухе
текущего момента

пролегающий рядом к зубам
губам сквозь через

голосовые связки лелеют
губы зубы себя

комплексом мгновенно
рождаемых форм

*Стихотворение использовано композитором Луиджи Ноно
в вокально-электронной композиции «Диалектический контрапункт
как мышление».

Ветер выл, срывая с петель двери.
Бил по окнам дождиком косым…
Моцарт был доволен, что Сальери
В эту непогоду рядом с ним.

Только тот ему тревожил душу:
Пятна по лицу, смятенный взгляд…
Моцарт сел играть. Сальери слушал,
Но смотрел и думал невпопад.

А когда поспешною рукою
Он в бокалы разливал вино,
Показалось Моцарту такое,
Что в камине стало вдруг темно.

Может быть, бокал – в одно из окон
Или ненароком уронить?
Моцарт залпом выпил. Разве мог он
Дружбу подозреньем осквернить?

Авангардная музыка - зарисовки с натуры в 4х частях.

В программе заявлено трио
(скрипка, ф-но, виолончель)

____________________________
Часть I. СКРИПКА - соло

В гардеробе, услышав звонок,
В зал летел, рисовал себе что-то,
Но представить такого полёта,
Откровенно сказать, я не мог:

Многотрудная мухи борьба
С комаром и несмазанной дверью.
Я подумал ещё с недоверьем,
- Ой, не справиться ей, - не судьба!

Неожиданно помощь пришла –
Дверь захлопнуло ветра порывом.
И вмешался осколок стекла,
По стеклу пробираясь с надрывом.

Пара тактов, - и я бы нашёл
Ключ к шифровке дверного засова,
Но сосед попросил валидол
И на Землю вернул меня снова.

Тут я стал опасаться всерьёз
За здоровье солиста и зала.
Слава Богу, что всё обошлось, -
Две струны на смычок намотало.

Так закончил скрипичный маньяк
На не в пору подломленной ноте, -
То ли муха погибла в полёте,
То ли вдруг прекратился сквозняк.
___________________________
Часть II. РОЯЛЬ – соло

Наивный! Наслаждения напрасно
Я ждал от авангардной трескотни,
Всё с первого трезвучья стало ясно:
Ты не туда попал. Перезвони.

Перезвони! Я все-таки не дома,
«Мобильник» попросили не включать,
А пианист, с роялем не знакомый,
Упорно это продолжал скрывать.

Зачем переворачивал он ноты? –
Такое невозможно написать!
Я чах от разрушительной зевоты, -
Он мог мотив и дома подобрать!
_____________________________
Часть III. ВИОЛОНЧЕЛЬ – соло

Отличный парень – виолончелист!
Он не пришёл. Наверно, спал в отеле.
Какой подарок! Боже, неужели!
Я твой до гроба, хоть и атеист!
_____________________________
Часть IV. ДУЭТ

Однако пианист со скрипачом
Вдвоём на нас решили отыграться:
Один смычком стегал нас, как бичом,
Другой же в кресло не давал вжиматься.

Когда ж дуэт воздействия достиг
На организм – два хука/апперкот, –
Я понял: не заметил руны «сиг»*
И слогана, мол, не влезай – убьёт!
___________________________
* похожа на схематическое изображение молнии, сдвоенная руна «сиг» – символика войск «СС»
(без подписи)

МУЗЫКА

Кто шепчет через музыку с сердцами,
Что говорит в ней волею с душой?
Мы грезой зачарованы чужой,
И тот чужой - родной, он плачет с нами.

Проходят тени прошлого струнами.
Душа заворожилась глубиной.
Ты тайный - за прозрачною стеной,
Недосяжимо-близко, и с крылами.

Что в музыке? Восторг, нежданность, боль.
Звук с звуком - обручившиеся струи.
Слиянье в Волю сонма разных воль.

О, все живые были в поцелуе.
С очей слепых вдруг отошли чешуи.
Еще побыть в прозрении дозволь.

Горечь табачного дыма и черного кофе.
Все остальное - за скобками или в кавычках.
Вся моя жизнь сократилась до вредной привычки,
вся, кроме музыки: Моцарт, Бетховен, Прокофьев.

Юлия Вольт

Добавлено (25 Декабрь 09, 02:48)
---------------------------------------------
В жару соизмеримо место
под солнцем с тенью на асфальте.
Какое "Лето" у Вивальди!
А в третьей части - просто престо!

Вся жизнь - как смесь гороха с просом,
и день пустой сменяет пресный.
Жди третьей части. Это престо -
не волшебство, Вивальди просто.