P.S. кстати, "о птичках". недавно прочитал в местной бесплатно распространяемой газете (представляет собой смесь философии, интересных фактов, науки и пропаганды китайской медицины) статью про птичью речь и классическую музыку. Мол, один учёный (кажись, японский) долго изучал пение птиц. И пришёл к выводу, что если их "неразборчивое" чириканье во много-много-много раз замедлить, то слышны весьма привычные нашему уху интонации. И когда их дали послушать испытуемым, у них было впечатление вполне осмысленных и даже местами чем-то знакомых мелодий, как будто сыгранныех на инструменте с причудливым тембром. В этой статье автор, помимо вывода о большой пользе слушанья птиц, делает заключение, что человеческая музыка и музыкальные эмоциональные стереотипы восприятия произошли как раз от чириканья!...... О как!
А Вы тут нам рассказываете про злую недовольную птичку-жену и лишних съеденных червяков её мужем
P.S. (если заинтересовало, то это статья появится на сайте этой весьма любопытной газеты в течение месяца-другого, могу дать сслыку)

ВМ = ЖУ + НГ для профи
ВМ = ЖУ для любителя

ВМ - восприятие музыки,
ЖУ - желание услышать
НГ - нотная грамота

м.б., формала для любителя такова
ВМ = ЖУ + x

или, напротив, для профи
ВМ = ЖУ + НГ - x

где x - неизвестная положительная величина

Ссылку приму с благодарностью, хотя и не верю.

sirdragon, Ваши иысли находят подтверждение в лично моей скромной практике. Но всё не так односложно и просто. С одной стороны, думание о нотах, мысленный перевод слышимой музыки в ноты и всякого рода построения из них, конечно же, отвлекает от непосредственно эмоционального восприятия музыки. С другой стороны, где-то и помогает разглядеть и оценить то, что без этого разложения на ноты и не дойдёт до ума. А вообще, музыка раскрывается как ни при каком слушании, когда её "щупаешь" своими руками на инструменте, читая её по нотам с листа. Иногда и часто так вот кажется. Хотя это не всегда так на самом деле. Но кажется именно вот так очень часто. ... Потом этот процесс разложения на ноты у разных людей (или у одного и того же человека, но в разные периоды или в разные состояния его) может протекать совершенно с разными последствиями. Этот процесс может быть чем-то вроде мании или нервной болезни (бзиком зацикливания), тяготить такого вот слушателя, уводить всё его внимание в эту сферу, приносить какие-то мучения. А может, наверно, протекать совершенно незаметно - сам по себе и ни на что не влияя.
В этом плане любопытно иной раз ловить себя на осознании, что вот та-то и та-то мелодия состоит-то всего из пары нот, но они исполняются, например, вокалистом так разнообразно в динамике, с таким разнообразием оттенков, деталей, нюансов, что это кажется очень насыщенной и богатой нотами (и даже чем-то сложной, непередаваемой) мелодией. В принципе, это, наверно, довольно типичная задача для исполнтеля - из некоего относительно "ничего" (невеликого набора нот) творить целую феерию чудесного или богатого содержанием, богатого звуком, эмоциями, "красками", образами.
Пример. Когда я учила с педагогом 1-ю часть 1-й сонаты Бетховена, каждый урок начинался с работы над тем, чтобы аккорды-трезвучия в левой руке в начальных тактах сонаты звучали подобно грудному звучанию струнного квартета - очень смачно, терпко, насыщенно, но при этом тихо, негромко, тревожно, настороженно. По-моему, это очень верная задача ставилась педагогом - потому что это сразу задавало тон всей этой сонате - характер внутренней сдержанной, но очень драматичной борьбы, сжатой как пружина энергии. (... А вот слушаешь в записях мастеров, и этого как-то не слышно у них. Наверно, у них в задачах стояли другие соображения впереди - например: сыграть все 32 сонаты. Или... Что им до каких-то там пружин в начальных трезвучиях в аккомпанирующей левой руке всего-то лишь самой первой сонаты!) Этим примером я иллюстрирую очевидную разницу восприятия одной и той же музыки, условно говоря, "профессионалом" и "непрофессионалом". И у каждого такого восприятия есть свои преимущества и сво недостатки перед другим. Нельзя сказать, что восприятие профессионала однозначно ущербней. Хотя в чём-то - да, ущербней. ИМХО.

Ведь противоположный (и типичнейший для обычных музшкол) случай - это когда ученик приходит к учителю с абсолютно невыполненным домашним заданием, когда все усилия педагога ограничиваются и кончаются тем, чтобы преодолеть ленность и незаинтересованность ученика. Далеко ли они так уйдут? И получат ли радость, удовлетворение в итоге?

Если приходить с недоученным произведением, то учитель начнёт учить ученика тому, что наиболее эффективно и правильно применительно к нему самому, но ещё может оказаться совсем не самым эффективным и правильным по отношению к данному конкретному ученику. Происходит в некотором смысле битиё головой об стену со стороны учителя и безуспешные (потому что через пень-колоду) попытки войти в открытую дверь со стороны ученика. А вот если ученик всё это сделает заранее сам, сам найдёт себе свой кратчайший и оптимальнейший для себя путь к результату, то этих низкоэффективных затрат сил и времени ученика и учителя не будет. Другой, конечно, вопрос - что не всегда ученик может справиться с чем-то самостоятельно. Например, мне вот так посчастливилось "удачно обмануть" обычный порядок вещей, придя на первый же урок с уже готовыми произведениями - это с "Арабеской" №1 Дебюсси и с Адажио из соль мажорной токкаты Баха. Но ведь со многими другими произведениями у меня такое не получилось и не смогло бы получиться, как бы я не старалась, в виду серьёзной ограниченности моих природных возможностей, приобретённых навыков и знаний. Тут, кстати, сразу же встаёт проблема правильного подбора репертуара для конкретного ученика. Мне кажется, что не всё, что в принципе хорошо для всех или для педагога, может оказаться продуктивным для конкретного ученика, пойти на пользу его развитию. Например... Допустим, что у нас учитель Кассис. И вот ему в ученики попал мальчик по интернет-имени Фуртвенглер. Вот сможет ли учитель-Кассис научить чему-то своему, хорошему и правильному, такого вот ученика-Фуртвенглера? Мне кажется, что не сможет. Слишком они не похожи, различны и даже противоположны в стремлениях и оценках своих, несовместимы. В такой ситуации им лучше сразу разойтись, не встречаться, не связываться друг с другом, поискать одному - другого учителя себе, а другогму - другого ученика себе. Но в любом случае ученик-Фуртвенглер сэкономит массу времени себе и любому учителю, если будет приходить на урок с уже готовым произведением. (Вот так вот примерно, ИМХО. )

Тут ещё можно поговорить и о причудливом многообразии подходов у разных педагогов. Один (было у меня и такое!) натаскивал меня на ежедневные упражнения "на досуге", заключающиеся в том, что надо бросать поднятые над головой руки (свободно бросать, полностью их расслабив, со всей их массой бросать с максимальной высоты) на стол или подоконник, приземляя то на один, то на другой палец, а то и на все пальцы сразу. Это якобы должно было развивать силу моих пальчиков, их стойкость и крепость, укреплять, короче, их. Боль при этом надо было терпеть и перетерпливать. Практический эффект от этих упражнений на мою игру на инструменте получался у меня какой-то не тот. Не тот, какого добивался в конечном итоге от меня педагог. Игра становилась у меня какой-то грубой, стучащей, туще - молоткоотбойным и молоткообразным. Педагог на это реагировал так: "Наверно, мало на подоконнике дома упражнянешься? Наверно, не со всей высоты руки бросаешь? Наверно, руки не отпускаешь полностью, когда бросаешь? Халтуришь, наверно, дома-то? Ай-я-яй! Надо ещё больше и лучше заниматься!" И я его слушалась и бросала, бросала!.. (руки свои на подоконник)... И зачем я его слушалась? ... Последующие педагоги, когда слышали мой рассказ про такие вот упражнения, приходили в ужас дикий и неописуемый и сильно-сильно жалели меня. Но было уже поздно - ... жалеть. Крепкость и жёсткость туше моих пальчиков сохранилось за мной с тех пор как будто бы навсегда, навечно и намертво. По крайней мере, домашние не устают ворччать и покрикивать на меня после очередного моего музицирования на фортепиано: "Неужели нельзя нежнЕ-е, мЯ-агче?! Вот посмотри, как люди интеллигентно играют!", - произносят они, тыча пальцем на кого-нибудь, случайно (как назло) оказавшегося за роялем на экране телевизора в этот самый момент общения их со мною.