Во многих работах о Шимановском, его творческий путь делят на три этапа-периода: "романтический", "импрессионистский" и "народный". В любой классификации такого рода трудно избежать схематизма, но в данном разделении своя логика есть. На протяжении всего композиторского пути Шимановский с легкостью впитывал самые разнообразные явления. Претворение традиций Шопена и Скрябина соседствовало с увлечением искусством Регера и Р. Штрауса (первый период), затем культурой античности, итальянского Ренессанса, Древнего Востока, Равеля и Дебюсси (второй период), позже музыкой Стравинского, фольклором польских Татр (третий период). Но всегда композитор находил лирический ключ, которым он открывал для себя культуру прошлого и настоящего.

Музыка молодого Шимановского не вызвала ни споров, ни даже двух мнений. Ясно было, что она очень талантлива, и что у ее колыбели находился Шопен. Но не только Шопен. Что-то настороженное, тревожное звучало в Девяти небольших прелюдиях; какие-то новые гармонии, истаивающие недосказанные фразы, хрупкость формы, которую именно так, чуть касаясь клавиатуры, и можно было донести до слушателей. Это шло от Скрябина. Семья Шимановских была связана родственными узами со знаменитыми русскими пианистами - Нейгаузом, Блуменфельдом, Таубе, наверное, поэтому интерес композитора к фортепианному творчеству проявился с юных лет. В ранних произведениях - Прелюдиях (1900), Этюдах (1902) , Вариациях (1903), Первой сонате (1904) уже обращает на себя внимание изысканность колористической трактовки звучности, рафинированная фактура, общая печать творческой непосредственности. Не чужд Шимановский и фольклорным влияниям - его Вариации для фортепиано ор. 10 (1904) основаны на народной теме - это подлинная гуральская мелодия, известная как напев легендарного польского народного музыканта Сабалы. Интересны также Фантазия до мажор (1905) и Прелюдия и Фуга (1905)

Фортепианная Соната №2 - сочинение завершающее романтический период Шимановского, была отмечена премией на Шопеновском конкурсе во Львове в 1910г.

 

В 3х пьесах из цикла "Метопы" - "Остров сирен", "Калипсо", "Навзикая" (1915) уже заметны новые музыкальные веяния, идущие из Франции. Замысел этого сочинения возник у Шимановского под впечатлением увиденных на Сицилии барельефов - метоп из античного храма в Селинунте на Сицилии. Сюжеты триптиха связаны с героинями "Одиссеи" Гомера - сиренами, нимфой Калипсо и дочерью царя феаков Навзикаей. Трудно отрицать, что не только названия, но и гармонический язык, и приемы изысканной фортепианной звучности, динамические оттенки,- близки звукописи Дебюсси.

В триптихе "Маски" (1916) Шимановский обратился к излюбленной им культуре Востока - к образу Шехерезады. Во второй и третьей частях сюиты - пьесах «Тантрис-шут» и «Серенада Дон Жуана» на первый план выходит гротеск, решенный в оригинальной и причудливой форме. Повышенный эмоциональный накал и предельное обострение контрастов позволяют характеризовать цикл как пример раннего музыкального экспрессионизма. Близка к Маскам по стилю и Третья соната (1917), посвящённая русскому пианисту и дирижеру Александру Зилоти, готовившему премьеры произведений Шимановского. Летом 1918 года Третью сонату впервые исполнил в Киеве Генрих Нейгауз. Благодаря Нейгаузу копия рукописи этого сочинения уцелела и затем была передана в Вену.

Ранний Стравинский, так ярко и своеобразно претворивший русский фольклор в своих партитурах, заставляет Шимановского, пересмотреть многое в своем творчестве. Живя у подножия Татр, в Закопане композитор познакомился с песнями и танцами горцев, и это не могло не отразиться на его музыке.
Двенадцать этюдов, сочиненные ещё 1916 году (посвящены французскому пианисту Альфреду Корто), отличаются оригинальной композицией этюдов-"эскизов" и образуют монолитный цикл, в котором уже можно услышать отголоски гуральских, курпевских, мазовецких мелодий.

В 1926 году возникает великолепный 50-й опус Шимановского, включающий 20 мазурок для фортепиано. Композитор в них окончательно выходит на новую дорогу. Конечно же здесь не могло обойтись и без Шопена, так многогранно раскрывшего поэзию мазурки. И хотя язык мазурок усложнен, а иногда и политонален, в них хорошо заметно стремление к национальной и жанровой характерности. Помимо веяний идущих от автора "Весны" и "Свадебки" здесь же слышатся и терпкие гармонии Бартока. Кроме того в этом «лирическом дневнике» композитора был воссоздан «портрет» еще одного героя. Речь идет о Равеле — композиторе, наиболее близком Шимановскому из современников. Во всяком случае, в нотной тетради, которую Шимановский заполнял в Закопане, вписаны, наряду с гуральскими темами фрагменты «Благородных и сентиментальных вальсов». Линию Мазурок продолжают Четыре польских танца: "Мазурка", "Краковяк", "Оберек, "Полонез" (1926)

Почти через десять лет в 1934 году Шимановский пишет ещё Две мазурки ор. 62 — словно договаривает мысль до конца. В них смещаются акценты, расставленные в опусе 50 - танцевальная жанровость то оказывается явно выраженной, то вуалируется, а то и вовсе исчезает; акварельная звукопись становится утонченнее, мягче и богаче оттенками; мелодизированная фактура превращает голоса в причудливые арабесковые плетения, уводящие далеко от трехдольного танцевального прообраза. Эти мазурки в еще большей степени овеяны ностальгией по Шопену, по прекрасному. Здесь очевиден новый поворот в стиле Шимановского, возвращающегося к идеалам среднего периода. Но, став предвестником нового. Мазурки ор. 62 оказались последним сочинением композитора.
Неустанное движение к Идеалу побуждало Шимановского искать все более точные и гибкие формы его выражения. Это обусловило частую смену стилистических манер. На пороге одной из них и обрывается творчество художника. В такой недоговоренности есть и некая символичность, и особая артистическая изысканность, столь свойственная всему облику композитора.

Предлагаю вам послушать полное собрание фортепианных сочинений Шимановского - один вариант, записанный известным английским пианистом Мартином Роско (для этого ему понадобилось 12 лет - 1994-2006, которые он потратил не зря, ибо за эту запись отхватил кучу премий). Второй комплект (в мп3) записан другим его коллегой М. Джонсом всего за год (1992-1993), причём вживую. Второй интересен своей хронологичностью (op.1,3,4,8,10,14, и т.д.) и можно проследить за эволюцией стиля

http://www.cdvpodarok.ru/pages-classic/Composers/obj_cd3847_id1358_page2/Szymanowski-Piano-1

 

CD1 (66:44)
01-04 Mazurkas op.50 (Nos. 1-4)

05-07 Metopes op.29

08-11 4 Studies op.4

12-13 Piano Sonata No.2 in A major op.21

 

CD2 (71:36)
01-08 Mazurkas op.50 (Nos. 5-12)

09-20 Variations on a Polish Theme op.10
21-23 Masques op.34

24-26 Fantasia in C major op.14

CD3 (68:27)
01-04 Mazurkas op.50 (Nos. 13-16)

05-16 12 Etudes op.33

17-20 Four Polish Dances

21-22 Prelude and Fugue in C sharp minor

23-26 Piano Sonata No. 1 in C minor op.8

CD4 (68:48)
01-09 Nine Preludes op.1

10-22 Variations in B flat minor op.3

23-26 Mazurkas op.50 (Nos. 17-20)

27-28 2 Mazurkas op.62

29 Valse Romantique (3:39)
30-33 Piano Sonata No.3

 

Обложки 

Новая ссылка от участника alyosha:

https://cloud.mail.ru/public/30186f36e732/KSz-MJ


Диск с избр. соч-ми исп. пианист Пётр Андершевский, известный тем, что получил в Польше Премию имени Шимановского за исполнение фортепианных сочинений композитора.

3 Masques, Op. 34 (1916)
1. Scheherazade (11:53)
2. Tantris The Clown (6:11)
3. Don Juan's Serenade (7:17)
Piano Sonata No 3 Op. 36 (1917)
I Presto (leggiero e delicamente) (7:36)
II Adagio. Mesto (5:51)
III Assai vivace. Scherzando (1:22)
IV Fuga. Allegro moderato. Scherzando e buffo (6:58)
Metopes - 3 poems for piano Op. 29 (1915)
The Isle of Siren (7:21)
Calypso (6:55)
Nausicaa (5:48)

Piotr Anderszewski,  piano

Н/р ссылка
flac-потреково / 198мб с обложками

Нашёл запись 2и 3й сонат и Мифов в исиполнении  Рихтера с Каганом, но уж больно некачествнный бутлег. Для коллекционеров


Н/р ссылка
flac


alyosha обновил ссылки на некоторые материалы (см. выше)