Очень достойная фраза!
Если тема исчерпала себя в своей изначально глупой посылке, зачем же Вы в ней так активно участвовали? Не понятно. Мало того, написав это, Вы еще добавили 6 огромных сообщений. Зачем? Зачем бросаться такими фразами, а потом (как ни в чем не бывало) продолжать дискуссию? Не красиво и не последовательно!

Во-первых, в моей фразе не было и нет ничего личного.И напрасно Вы это каким-то образом применили на себя. Даже самый умный человек вполне способен задать не очень умный вопрос.

Во-вторых,по-прежнему утверждаю, что вопрос поставлен глупо, ибо ответ на него для меня очевиден. Стать ВЕЛИКИМ композитором не только сегодня,но и всегда можно также, как и великим писателем, художником, врачом, архитектором, учёным-теоретиком да и вообще кем угодно.Нужно делать своё дело лучше других. Для этого нужен врожденный талант и воспитанное в себе трудолюбие.Всё!!! Разговоры про эстетику современной музыки здесь бессмысленны,поскольку только время даст ответ, что из всего написанного сегодня останется жить и будет иметь духовную ценность,а не просто является забавными звуковыми экспериментами. А наши споры о нравится-не нравится, новое-старое, гениальное-бездарное ограничены нашим уровнем понимания предмета. Поэтому кому-то Гласс гений,кому-то он же нечто противоположное. Кто прав? Ответит время.

Я всегда призываю не путать понятие "нравится" с понятием "гениально". Скажем своё неприятие Гласса я объяснил.Может это кого-то не убеждает,но я это слышу как профессионал и возможно закрыл бы на это глаза если бы музыка Гласса вызывала во мне хоть какие-то эмоции,но к сожалению этого не происходит. Человек восхищающийся Глассом просто сказал что он великий? Откуда родился такой вывод не совсем понятно? Нравится его музыка? Но это ещё ни о чём не говорит.

Есть также и сомнения по поводу вот этого высказывания.

Действительно не известно,но то,что Вы его подогнали под эти несколько пунктов категорически не согласен. Даже пункт о музыкальном образовании не соответствует действительности.Он учился всю жизнь, иначе бы не смог написать то,что написал.Остальное же Вы просто придумали о Мусоргском.

Абсолютно согласен,тем более что это и невозможно.В принципе, человечеству хватит той музыки, которая написана за последние 400 лет.Никакой человеческой жизни не хватит чтобы осилить этот пласт мировой культуры. Поэтому,современному композитору необходимо не просто "стать великим",а быть интересным людям,что гораздо сложнее.В этом главная задача,поскольку конкурировать приходится с теми,кто уже прошёл проверку временем.Если люди сегодня слушают музыку написанную 300-200-100-и даже 50 лет назад чаще чем написанную вчера,значит есть в ней что-то такое,что понятно и ценно и теперь.А если написанное сегодня с учётом возможностей современных композиторов в смысле пропаганды своих сочинений через интернет и компакт-диски так и не получает массового интереса среди даже образованной публики посещающей филармоические концерты,то это тоже о чём-то говорит.

Добавлено (22 Октябрь 10, 09:31)
---------------------------------------------

Действительно, ответить на этот вопрос ещё проще, чем на заглавный,поскольку к творчеству это может не иметь вообще никакого отношения. Как сказал Булгаков устами незабвенного Шарикова : "пропечатал в газете и шабаш".

Музыка современных авторов ошеломляет неподготовленного слушателя своей звуковой изысканностью,фантазией, сочетаниями несочитаемых тембров и много чем ещё,что лишь затрудняет за этими звуковыми нагромождениями расслушать собственно музыку. Дебюсси и Стравинский нервно курят в сторонке. Поэтому если человек читает в газете,что этот ныне живущий композитор великий,то ему ничего не остаётся делать как согласиться с этим,поскольку в противном случае он должен будет признать, что сам он вообще ничего не понимает.

Я однажды уже цитировал Г.Пятигорского,позволю сделать это ещё раз.

вспоминается премьера одного из современнык сочинений. Исключительно трудное, оно требовало больше времени для репетиций, чем это было возможно. Сыграв начерно всю пьесу, Фуртвенглер начал тщательно работать над ней, нота за нотой.
- Это фа-диез? - спрашивал музыкант.
Фуртвенглер, сверясь с партитурой, говорил:
- Да, а в чем дело?
- Будет звучать фальшиво.
Каждую секунду кто-нибудь прерывал Фуртвенглера вопросом: "Здесь у меня в такте семь восьмых. Это верно?" - "Это шестнадцатая?" - "А как, собственно играть pizzicato и агсо одновременно?" - и т. д., и т. д. Пытаясь что-то объяснить, Фуртвенглер только больше запутывался.
Всю вторую половицу дня к вечер он посвятил изучению партитуры. Мне тоже разрешили заглянуть в нее. На следующее утро мы опять репетировали, но произведение показалось нам лишь сложнее.
- Давайте играть хотя бы вместе, - закричал Фуртвенглер после того, как мы повторяли пьесу снова и снова. - Вы понимаете, что у нас осталась только одна дневная репетиция и что на концерте придет сам композитор?
Наспех лозавтракав, мы вновь собрались в филармонии.
- Господа, - объявил Фуртвенглер, - только что я получил замечательные известия из Вены. Композитор не приедет. Он шлет самые лучшие пожелания.
- Браво! Чудесно! - завопило множество ликующих голосов.
- Это еще не все, - продолжал Фуртвенглер. - Мы, конечно, стараемся сделать все, что в наших силах, но одновременно я хочу сообщить вам, что наша партитура этого произведения - единственная здесь. Вторая имеется только у композитора.
Мы прошли остальную часть программы, состоявшую из обычного репертуара, и в жизнерадостном настроении закончили репетицию, не слишком потрудившись над новым сочинением.
На следующий день музыканты явились на концерт намного раньше обычного, чтобы повторить свои партии. Пьесы, предшествовавшие премьере, были сыграны так, как будто на уме у нас было что-то совсем другое. Настала очередь мировой премьеры. Словно в тумане, нам виделось встревоженное лицо Фуртвенглера, и оркестр нырнул в неведомые глубины.
С самого начала у меня возникло странное ощущение скачки на спине галопируюшего жирафа. Какие-то таинственные авуки оркестра, казалось, исходили от сотни чревовещателей. контрабасы звучали, как альты, фаготы - как флейты. Секунды казались часами, когда исполнение словно катилось, рассыпаясь на коду. В отчаянии каждый из музыкантов пытался сохранять ансамбль, уже совсем не обращаясь за помощью к Фуртвенглеру. Сам он был безнадежно растерян.
Завершение исполнения началось очень постепенно: музыканты умолкали один за другим, пока "действующими" не остались только лирижер и несколько одиноких инструментов. В это мгновение по непонятной причине вступила группа медных. Мощь ее звучания была поистине сказочной, а внезапность вступления застала всех врасплох.
Мы схватили свои инструменты и мужественно, с ожившей надеждой присоединились к медным. Невероятный шум длился не слишком долго, и вскоре после нескольких предсмертных судорог все кончилось.
Невозможно было вынести ужасную тишину, наступившую вслед за этим внезапным концом. Свист, хлопки и мяуканье принесли нам даже облегчение. Среди аплодировавших заметил двух известных музыкантов. После концерта я услышал, как они говорили: "Публика слишком глупа, чтобы понять это". - "Так же, как и вы", - подумал я.

Так вот признать себя глупцом не каждому под силу,поэтому многие делают вид, что очень интересуются этой музыкой,что любят её,хотя их понимание её сродни описанного у Пятигорского,иначе другие, кто также делают вид предадут тебя анафеме и заклеймят позором как ретрограда.

Читая мысли таких людей как Гульд или Юдина о современной музыке,чьё понимание и любовь к ней были исключительными и признавая их профессиональное над собой превосходство,тем не менее я остаюсь при своём мнении. В данном случае я готов признать,что глупец и не способен восхищаться пиршеством ума и приматом рацио в музыке,которую и демонстрирует современное музыкальное искусство.Я люблю в музыке мысли и чувства,а не совершенство конструкций и не хочу быть в толпе тех,кто восхищается изысками сонорных созвучий. Мне это не интересно,вернее просто скучно и,похоже,что не только мне. И возвращаясь к началу,мою неправоту докажете не вы,уважаемые апологеты современной музыки,а только время.

Отражая современное время говорить о вечном,иначе это будет элементарная подёнщина. А вообще надо писать хорошую музыку,а не ВСЕГО ЛИШЬ чувствовать и отражать. Дебюсси и Шёнберг отражали одно и тоже время,а вернее они ничего не отражали,а просто сочиняли в соответствии со своим мировоззрением.А чего в музыке Баха больше,первой половины 18 века или вечности? А разве Ленинградская симфония Шостаковича всего лишь отражение конкретных событий?

Добавлено (22 Октябрь 10, 14:32)
---------------------------------------------
Впрочем..... Минуточку!

Дело в том,что тема скульптуры возникла здесь не случайно.Я сначала сравнил современную музыку с творчеством Церетели,но потом удалил эту мысль,так как мне она показалась лишней в контексте прочего. Маламут видимо успел прочесть пост в ещё не редактированном виде.