Во французской музыке издавна наблюдалось сосуществование разных направлений и школ; такой же оставалась она и в XX веке. В годы расцвета импрессионизма рядом с Дебюсси и Равелем творил Форе; его опера «Пенелопа» (1913) по праву заняла первое после «Пеллеаса и Мелизанды» место во французском театре. Названная лирической драмой, "Пенелопа" пронизана высоким духом античностии, насыщена экспрессией и отмечена характерным для Форе изяществом фактуры. Если Реквием Форе определялся современниками как "колыбельная смерти", то "Пенелопа" была созвучна "ноктюрну жизни".

По поводу этой оперы Онеггер писал: "Из всех произведений современной оперной музыки наиболее, быть может, захватывающее — «Пене­лопа». Обусловлено ли это исключительной простотой ее средств, верной выразительностью некоторых ее фраз или же отказом от любых внешних эффектов и облегчением драматических коллизий — не берусь сказать, поскольку чувствую себя перед лицом чуда, внушающего мне се­годня еще более живые чувства, чем когда я слушал эту музыку впервые. Известно, что во многих странах, где любят музыкальное искусство и культивируют его, твор­чество Форе остается до сих пор непонятым. Как уро­женцу одной из подобных стран, мне кажется, что я смогу объективно разобраться в причинах упомянутого равно­душия к нему. Мне самому потребовалось много времени, чтобы проникнуть в тайну столь изысканного языка Форе. Раньше мне, как и многим слушателям, восхитительная скромность его музыкальной речи казалась некой нехват­кой силы; элегантная небрежность некоторых его строк наводила на мысль о таких упрощениях гармонического языка, которые порой приводят к двусмысленности. Это сбивало меня с толку, поскольку мое музыкальное чутье основывалось на бетховенской четкости. Но в процессе моей эволюции мне открылись все магические свойства музыки Форе. Меньше, чем у прочих авторов, можно объяснить их словами. Кроме Моцарта и Шуберта, я не знаю другой музыки, которая была бы столь специфичной, чистой музыкой, как у Форе.
Поскольку он писал много романсов, его считали пре­имущественно «утонченным мелодистом». По-моему, А. Хоере один из первых обратил особое внимание на гармоническое дарование Форе, как на то, что прежде всего делало его новатором, притом новатором, сосредото­ченным не на каких-либо эффектах, а на изобретениях, касающихся самой сути музыкальных средств.
Мелодические линии у Форе просты: они нередко со­стоят из гамм или фрагментов гамм, по-разному ритмованных (например, в Элегии, Теме с вариациями для фортепиано, во 2-й теме Финала Квартета до минор и др.). Исключительно богатая гармонизация придает этим мелодиям большую выпуклость и своеобразие. По­этому им часто пытались подражать.
Два аккорда, которые можно назвать «аккордами пе­чали Пенелопы», открывают оркестровое вступление и создают затем своей своеобразной окраской ту атмосферу, которая окутывает эту оперу. Вместе с тем в последовании этих аккордов нет ничего особо исключительного (их можно встретить и в других произведениях), но по­скольку в опере они очень верно выражают приглушен­ный вздох сердца, тоскующего от разлуки, то невозможно было бы себе представить что-либо вместо них. Анало­гичных примеров в этом произведении — множество. Их было бы нетрудно указать на протяжении всей парти­туры. Таковы гармонии, сопутствующие появлению Одис­сея, теме лука, и секвенции, что так великолепно завер­шают I акт.
Три спектакля «Пенелопы» в Опере, исполненные очень хорошо, выявили все достоинства произведения, и публика как будто почувствовала и поняла их более глу­боко, чем прежде. Быть может, у нее сложилось впечат­ление, что эти достоинства представляют собой нацио­нальные приметы — нечто специфически французское..."

Опера написана на сюжет «Одиссеи» Гомера:
Пенелопа, жена Одиссея (Улисса), в течение десяти лет ждёт возвращения мужа на Итаку , отвергая домогательства многочисленных женихов. Во время странствований Одиссея хитростью и коварством избавлялась она от навязчивости женихов; она объявила, что выйдет замуж лишь тогда, когда кончит ткать саван своему свекру — Лаэрту Итакийскому, но ночью распускала каждый раз всё сотканное за день. Одиссей, преображённый Афиной в старого нищего, прибыв на родину находит сначала приют у верного слуги - пастуха Эвмея. Он даёт опознать себя Телемаху, а затем приходит в свой дом и, никем больше не узнанный, становится свидетелем бесчинств наглых женихов, вынуждающих Пенелопу выбрать себе нового мужа. Выдав себя в беседе с Пенелопой за критянина, встречавшего некогда Одиссея, он старается внушить ей уверенность в возвращении супруга. Между тем старая нянька Эвриклея, которой Пенелопа поручает вымыть ноги страннику, узнаёт Одиссея по шраму на ноге, но под страхом наказания хранит тайну. В день, когда Пенелопа по внушению Афины устраивает для женихов состязание в стрельбе из лука, принадлежавшего Одиссею, и никто из них даже не в состоянии натянуть тетиву, Одиссей завладевает луком и стрелами и вместе с Телемахом с помощью Афины убивает всех своих оскорбителей. Пенелопе и Лаэрту, потерявшим всякую надежду на возвращение, Одиссей даёт себя узнать по только им одним известным приметам. С согласия Зевса Афина устанавливает мир между Одиссеем и родственниками убитых женихов, и царь Итаки вместе со счастливой Пенелопой остаётся мирно царствовать.

 

Jessye Norman
Jocelyne Taillon
Alain Vanzo
Norma Lerer
Michelle Command
Colette Alliot-Lugaz
Christine Barbaux
Danièle Borst
Jean Dupouy
Philippe Huttenlocher
Gérard Friedmann
Paul Guigue
François Leroux
José van Dam

Ensemble Vocal Jean Laforge
Orchestre Philharmonique de Monte-Carlo
Charles Dutoit (conductor)

FLAC - 468 MB, MP3/224-320[var] - 209 MB

Пароль - intoclassics