Дирижеры: Н.Голованов (1), В.Небольсин (2–6, 8), С.Самосуд (7, 9)

   «Когда я восстанавливаю в памяти наиболее яркие впечатления своей музыкальной юности, передо мной возникают две оперы: «Хованщина» и «Борис Годунов». Два образа потрясающей силы — Досифей и Борис. И исполнитель обеих ролей — Марк Рейзен», — писал Д. Б. Кабалевский. Не только образы Мусоргского, но и другие музыкально-сценические создания народного артиста СССР М. О. Рейзена стали значительнейшими явлениями русского советского музыкального театра.
   «У меня каждая роль рождалась в мучениях, сомнениях, каждая репетиция становилась поиском, спектакль — экзаменом и в чем-то открытием. Хотелось быть верным истории и человеческому ощущению». В этих словах Марка Осиповича Рейзена — его творческое кредо, отношение к искусству, требовательное и бескомпромиссное, отношение подлинного художника.
   Выдающиеся достоинства М. О. Рейзена были отмечены еще при его первых выступлениях в 20-е годы в Харьковской опере и в Ленинградском государственном академическом театре оперы и балета. Уже тогда в советской прессе подчеркивалось, как наиболее важное, то обстоятельство, что Рейзен является достойным продолжателем лучших традиций русской вокальной школы, и прежде всего традиций Ф. И. Шаляпина.
   Природные данные Рейзена, действительно, исключительны. Его проникновенный, благородного тембра бас звучит ровно и мягко в любом регистре и охватывает диапазон свыше двух октав. Выразительные оттенки голоса почти безграничны; от мощно рокочущего forte до трепетного, воздушного piano. Как писал один из критиков, «бархатистый, чудесного теплого тембра бас Рейзена — явление феноменальное, слушать его — истинное наслаждение».
   В 1930 году Марк Осипович становится солистом Большого театра СССР. С этим прославленным коллективом связана вся дальнейшая творческая судьба артиста.
   Вспоминая свою совместную работу с Рейзеном на сцене Большого театра, Н. Д. Шпиллер писала: «Галерея образов, созданных Рейзеном в течение его артистической жизни, обширна и разнохарактерна. Вот хитрый Базилио. Его партия подчинена виртуозному мастерству и нередко завершается вокальной «шалостью» в виде блестящего вставного соль в финале «Клеветы». Вот Мефистофель, зловещий красавец. В его куплетах артист восхищает разнообразием вокальных красок, исполнение серенады насыщено неповторимой красотой тембра, элегантностью фразировки. Монолитный Варяг. Благородный Гремин. Мятущийся, страждущий Борис Годунов. Много вдохновенного труда вложил артист в создание образа Сусанина... Могучий голос Рейзена обладал таким нежным piano, такой тонкой филировкой, что даже искушенный вокалист не всегда мог объяснить, в чем же секрет его пения, какими средствами достигает артист такого высокого мастерства. Многие другие роли, характеры раскрыты Рейзеном и донесены до слушателя средствами звучащей мысли. На вершине творчества вдохновенного артиста — Досифей, образ, поднимающий глубочайшие пласты человеческих чувств. По силе художественного воздействия это была самая яркая роль Рейзена. В ней раскрылись все особенности его дарования: сдержанный темперамент, глубокая интерпретация, благородство тембра, высочайшее вокальное мастерство...»
   Оперный репертуар Рейзена не ограничивался лишь театральными спектаклями. По радио, на концертной эстраде он пел арии из опер Верди, Моцарта, Вагнера, Монюшко, создавая правдивые сильные образы исключительно средствами вокальной выразительности.
   Значительным явлением советской музыкальной культуры стало и творчество М. О. Рейзена в области камерного концертного исполнительства.
   Редкая задушевность, предельная отточенность вокальной декламации, ясное ощущение стиля, проникновенность и тонкая психологическая убедительность покоряют в его трактовках камерной вокальной классики. Певец великолепно передает высокую простоту и драматизм вокальных шедевров Глинки, вдохновенную лирику романсов Чайковского, глубокий психологизм песен Шуберта и Шумана, яркую характеристичность «вокальных сценок» Даргомыжского и Мусоргского, сдержанный трагизм элегии Бородина «Для берегов отчизны дальной», возвышенную патетику «Пророка» Римского-Корсакова.
   «Марк Осипович Рейзен — редкий пример счастливого сочетания равно замечательного певца, музыканта и актера. Качества эти и порознь-то встречаются нечасто, а вместе, в одном человеке, — и совсем уж редко!.. Творческая жизнь Рейзена — великолепная страница нашей музыки и нашего театра», — писал Дмитрий Борисович Кабалевский о выдающемся мастере советского вокального искусства.