Николай КОРНДОРФ - Инструментальные сочинения (mp3)
00:47
БИОГРАФИЯ С ЛИРИЧЕСКИМИ ОТСТУПЛЕНИЯМИ
Николай КОРНДОРФ (23 января 1947 – 30 мая 2001) «…Я принадлежу к тому направлению в русской музыке, которое, независимо от композиторского стиля, обычно обращается к очень серьезным проблемам: философским, религиозным, моральным, проблемам духовной жизни личности, ее взаимоотношениям с окружающим миром, проблемам красоты и ее соотношений с реальностью, так же как проблемам благородства и значимости в человеческих существах и в искусстве и отношениям между духовным и бездуховным. Все это означает, что большинство из моих сочинений было написано не для удовольствия, и они ни в коей мере не могут быть классифицированы как развлекательные. Я как только возможно стремлюсь добиться того, чтобы каждое из моих сочинений заключало в себе послание к каждому слушателю, и чтобы моя музыка никого не оставляла равнодушными, а вызывала эмоциональный отклик. Я даже принимаю, что иногда моя музыка вызывает негативные эмоции - только не безразличие.
Я сочиняю различную музыку: драматическую и лирическую, экстатическую и абсолютно спокойную, юмористическую и трагическую. Все зависит от цели данной пьесы. Некоторые мои произведения сочинены с использованием контрастного материала. Другие - без контрастирующего материала, в них подчеркивается отдельное эмоциональное состояние. Я стремлюсь сделать мою музыку открытой для множества интерпретаций, а не однозначной. Это создает многослойную сложность и полифоничность текстуры в любом составе, который я использую. Большинство моих сочинений длится от 20 до 40 минут. Продолжительные действия, крупные кульминации и попытка создать монументализм и красочность звучания в целом типичны для моей музыки. Часто форма сочинения представляет собой динамическую волну или несколько таких волн.
В моей музыке я развиваю различные типы современных композиторских техник и также пытаюсь синтезировать элементы различных стилей и направлений, иногда противоположных друг другу. Я делаю это, поскольку верю, что наше время - это время синтеза, и все сокровища, накопленные за века музыкального культурного существования, должны быть использованы. Вот почему моя музыка вбирает средневековый хорал, элементы современной рок-музыки, народную музыку и музыку андеграунда, а также содержит элементы романтической музыки, музыки европейского авангарда и американского минимализма. Однако, я стремлюсь к тому, чтобы использовать и перерабатывать все эти элементы моим собственным способом.
Я работаю в различных жанрах, но преимущественно в симфонической и камерной музыке, используя как традиционные (например, в Симфониях № 1, 2, 3 и 4, в опере "Марина и Райнер", брасс-квинтете и струнном трио), так и нетрадиционные тенденции. В симфонических сочинениях я предпочитаю большой состав, который позволяет мне создавать протяженный и объемный звук. В камерной музыке я часто применяю нетрадиционные составы ("Confessiones", "Amoroso", "Примитивная музыка", "Движения", "Да произрастит земля", "Get Out!!!"). С особым интересом я постоянно обращаюсь к жанру инструментального театра, где исполнители и даже инструменты являются действующими лицами ("Да!!", "...si muove", "Танец в металле в честь Джона Кейджа"). Я также использовал штрихи инструментального театра (танец, движения исполнителей на сцене или в зале) в некоторых из моих камерных сочинений ("Confessiones", "Примитивная музыка", "Mozart-variationen", "Get Out!!!"). Иногда я комбинирую живые звуки с записанными ("Пение", "Ярило", "Движения"). Я люблю использовать исполнителей нетрадиционными способами: инструменталистов как певцов, певцов как исполнителей на инструментах, дирижера в качестве инструменталиста ("Да!!", "Виктор", струнный квартет, "Приветствуем Вас!", "Аморозо").
Хотя я стремлюсь решать новую задачу в каждом новом сочинении и не повторять самого себя, разумеется, в некоторых моих сочинениях наблюдается некоторая взаимосвязь ("Пролог" и "Эпилог"), другие представляют собой различные приближения к одному и тому же музыкальному материалу ("Гимны" I, II и III). Некоторые сочинения были написаны в двух версиях для различных составов ("Приветствуем Вас" для хора и для шести исполнителей, "Колыбельная" является версией "Con sordino")".
Я безусловно ощущаю себя русским композитором. Разумеется, я использовал в своем творчестве элементы русского фольклора. В конце "Confessiones" звучит песенка - это как бы народная песня, но с другой стороны и не народная. Это как мать качает своего малыша и что-то при этом напевает. Вторая часть "Примитивной музыки" целиком построена на таких квазифольклорных наигрышах. Что-то есть близкое в "Жалобных песнях". В "...si muove" должны быть оригинальные частушки, причем они могут и не петься, а просто кричаться. В "Музыке андеграунда" тоже используется квази-народная музыка, частушки.
По-моему, самое яркое, что есть в русском инструментализме, - это колокольность. И она на меня с детства производило совершенно чудовищное впечатление. Бабушка часто водила меня в Новодевичий монастырь, а там было единственное место, где в Москве разрешался колокольный звон. И это впечатляло. Мне было лет двенадцать, когда мы были с родителями в Пскове, и там на границе Эстонии и Псковской области был Печерский монастырь, где тогда еще висели колокола, подаренные Иваном Грозным, Борисом Годуновым. Огромные колокола. Это было до того, как снова повесили колокола в Ростове и стали записывать их.
Но не только мое применение русского фольклора и колокольности свидетельствует в пользу того, что я русский композитор.
Могу привести такой пример в доказательство. Я решил написать квартет в жанре реквиема и использовать в нем григорианский канонический реквием. Я пошел в библиотеку, сделал себе копии всех этих хоралов и начал работать. Я себя чувствовал ужасно дискомфортно, пока я не понял, что работаю не с тем материалом. Когда я поменял латинский текст на церковнославянский и вместо григорианского хорала применил опекаловский распев, работа пошла. И я себя стал чувствовать нормально. В данном случае это не политическая декларация. Я знал, что я безусловно принадлежу к этой культуре. Бродский все время говорил о том, что он русский поэт: "Этот язык мой родной, и не важно, какая кровь во мне течет". И во мне - эта лексика, этот язык, эта культура.
Когда я приехал в Канаду, я больше всего интересовался именно русской музыкой, даже больше, чем в России, поскольку на Западе самыми разными оркестрами записана ВСЯ русская симфоническая музыка (например, если я не ошибаюсь, одна из симфоний Рубинштейна записана Гонконгским оркестром). Записана, например, симфония "Илья Муромец" Глиэра (1913 года, для огромного пятерного состава "Весны Священной", идет она почти полтора часа). Было очень интересно все это услышать. И, конечно, те материалы, которые есть на Западе по истории русской музыки, сильно отличаются от наших: в них нет никакой отполированности. Здесь принято создавать "карты" - хронологические таблицы - по истории искусства. И я составил одну такую для себя, и это оказалось в особенности интересным, потому что, когда я учился, я к фактологии относился не слишком внимательно. К этому располагала ситуация: мы ведь во время учебы проходили отдельно русскую музыку и отдельно зарубежную, как будто они никак не связаны. И в сознании они так и существовали отдельно. А когда это все объединилось в одну схему, перед глазами встала трагическая картина отечественной музыкальной культуры и прежде всего история многих наших гениев. И я еще раз осознал свою причастность (к...).
Я провел в этой стране 45 лет. Я воспитывался на русской литературе, и вся система взглядов у меня исключительно русская. И взгляд на искусство, на предназначение искусства, на предназначение художника целиком заимствованы у наших классиков. И, конечно - публицистичность, которая была свойственна всем, и которую смогла избежать, может быть, только Софья Асгатовна. И Шостакович, и Шнитке, и Пярт, который оказал на меня очень большое влияние, безусловно принадлежали к советской музыке. И себя я к ней безоговорочно причисляю.
Я назвал Шнитке советским композитором, потому что весь его антисоветизм был порожден этой системой. Это не была музыка вне времени и пространства, каковой она оказалась у Губайдулиной. Музыка Шнитке - это непосредственная реакция на то, что происходило. Ну как еще можно трактовать Первую симфонию?
И музыка Пярта (его "Pro et Contra", Первая симфония, в особенности - Вторая) при всей абстрактности материала является музыкой протеста. Следовательно, раз это порождено данной системой, это принадлежит этой системе.
И, может быть, одна из "негативных" черт моей музыки - в том, что она, так скажем, недостаточно чистая…» _____________________________________________________________________________
Николай КОРНДОРФ: «…«Confessiones» (1979). Первое сочинение, ставшее репертуарным, исполнявшееся различными камерными ансамблями, первое, исполненное за рубежом (Загребское биеннале 1981 года). Это уже достаточно зрелое и самостоятельное произведение, написанное в экспрессионистической манере, с рядом характерных, индивидуальных черт. Здесь впервые для себя, правда, в достаточно скромных размерах, я использовал механическую запись и элементы музыкального театра.
Сочинение было написано по просьбе только что сформировавшегося Ансамбля солистов оркестра Большого театра. Задачей ансамбля, по составу близкого Ensemble Intercontemporain (Франция) было исполнение современной музыки. Дирижером ансамбля и его художественным руководителем стал А.Лазарев, но идея создания ансамбля принадлежала виолончелисту и музыковеду Александру Ивашкину. Именно он в основном определял репертуарную политику ансамбля. Ансамбль много выступал и в СССР, и за рубежом. Мое сотрудничество с ним было очень плодотворным. Помимо "Confessiones" для ансамбля были написаны «Да!!», «Amoroso», опера «Марина и Райнер». Я также выступал с ними в качестве дирижера. Ансамбль инспирировал создание для него целого ряда произведений Э.Денисовым, В.Екимовским, А.Зограбяном, Ф.Караевым, В.Тарнопольским, А.Шнитке, Р.Щедриным и др., выпустил несколько дисков. Ансамбль просуществовал до 1990 года и поэтому не смог принять участия в исполнении моей оперы.
1981. Поворот в индивидуальном стиле. Начал писать тональную, диатоническую, подчас даже без случайных знаков, музыку, используя репетитивную технику и некоторые черты минимализма.
«Ярило» - первое сочинение в этом направлении, ставшее наиболее популярной моей пьесой. Написанное по просьбе Татьяны Сергеевой, ставшей его первой исполнительницей, оно впоследствии было записано В.Лобановым на фирме «Мелодия». Его также играли О.Малов, И.Соколов и др. Никакая программа не писалась, впереди не шла никакая философия. Это получилось само по себе, естественно. Судя по тому, что официальная критика на мой мажор реагировала достаточно болезненно, видимо, он тоже был пулей. А это и не могло быть иначе. Когда я стал искать этот позитивный момент, это ведь был не позитивный момент не в жизни, которой мы жили, а в существовании нашего мира. И опорой оказался пасторальный элемент, потому, что все преходяще, а природа - есть и существует, и общение с ней позитивно поддерживает. Это не было задумано, это получилось само (я имею в виду «Ярило»).
«Моцарт-вариации» для струнного секстета (1990) – написаны в той же «диатонической», «мажорной» манере…
«Get out!!» (1995) - это снова инструментальный театр с негативной идеей, если так можно выразиться. Название я перевожу как «Пошли вон!!». Это - анти-минималистическое произведение. Минимализм для меня не един. Наш русский минимализм, равно как и голландский (я имею в виду Андриессена), - это совершенно другое явление, нежели американский. И эта пьеса в чем-то антиамериканская. Пьеса написана для любого состава и для любого количества инструментов не менее четырех (поскольку в какой-то момент материал расходится на четырехголосный бесконечный канон). Сначала все долгое время играют в унисон некую занудливую музыку. Потом они начинают играть и топать ногами, затем кричат «Get out!!». Но потом музыка снова заставляет исполнять себя, и наступает вторая попытка освободить музыку. Постепенно музыканты, обессилев, отпадают, и в конце концов остается только один, который продолжает играть и в конце концов рвет партитуру и бросает обрывки на пол. А все начинают играть тихую хоральную музыку.
Как сказала одна дама в Германии, где это исполнялась, получилась своего рода политическая пьеса. В общем, это действительно не на сто процентов музыкальная композиция, потому что все мы так или иначе воспитывались под влиянием публицистической музыки Шостаковича, и избежать этого влияния очень трудно…»
1.Папуш Михаил Павлович (papush) (27 Января 09 11:10)
[Материал]
Спасибо! Я не знал, что Коля умер. В бытность свою в консерватории (как давно это было) я часто с ним встречался , Ярило слушал в натуре, мой приятель учился у него дирижированию...
а Вы б не обновили ссылку? был сегодня на концерте его камерной музыки, а записей этих нет
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Аудио/видеозаписи и литература предоставляются исключительно для ознакомления. После ознакомления они должны быть удалены, иначе, вероятно, Вами будет нарушен закон "об авторском праве и смежных правах".
Меню сайта
Помощь тяжело больным детям. 
ПОГРУЖЕНИЕ В КЛАССИКУ. Здесь живет бесплатная классическая музыка в mp3 и других форматах.