«… 1980. Симфония №2. Последнее атональное, экспрессионистическое сочинение.
Вторая симфония - абсолютно откровенное сочинение. Я писал то, что чувствовал. Никаких предварительных схем не было. Когда я писал ее (а это веьсма пессимистическое сочинение), меня все время одолевали примитивные мысли: все авангардные композиторы или писатели, с которыми я знаком или к которым отношусь с большим уважением (как, например к Ионеско), пишут о том, что мир - это полный абсурд. Камю пишет "Чуму"; Шнитке пишет абсолютно экспрессионистическую музыку, в которой отражаются абсурдистские вещи, как в "Серенаде" или в Первой симфонии (в мире уже ничего не остается); Бергман и Феллини снимают страшные фильмы. Естественно возникает вопрос: если так все ужасно и кошмарно, и действительно нет никакого просвета, почему вы живете и почему как честные люди не пускаете себе пулю в лоб? Значит, что-то удерживает. Может, стоит обратить внимание на то, что удерживает? Позитивный момент, следовательно, существует и, оказывается, настолько живуч, что он пересиливает вот это отчаяние. Хотя были и обратные случаи. Например, замечательный композитор Чаргейшвили и очень яркий драматург Беляев покончили с собой из-за того, что все было беспросветно. Поэтому поиски позитивного были, выражаясь терминологией марксистско-ленинской эстетики, бегством от реальности. И может быть некоторая категоричность, которая присутствует, допустим, в "Да!!", тоже имеет "советский" оттенок. Мы же все были воспитаны так: либо "да", либо "нет", третьего не дано.
Судя по тому, что официальная критика на мой мажор реагировала достаточно болезненно, видимо, он тоже был пулей. А это и не могло быть иначе. Когда я стал искать этот позитивный момент, это ведь был не позитивный момент не в жизни, которой мы жили, а в существовании нашего мира. И опорой оказался пасторальный элемент, потому, что все преходяще, а природа - есть и существует, и общение с ней позитивно поддерживает. Это не было задумано, это получилось само (я имею в виду "Ярило"). Никакая программа не писалась, впереди не шла никакая философия. Это получилось само по себе, естественно.
Завершение 4-ой симфонии "Музыка андеграунда", ставшей вместе с "Victor" (1995) самым значительным симфоническим произведением периода 1991-2000. "Музыка андеграунда" - довольно-таки неожиданное произведение. Все предыдущие мои сочинения так или иначе были связаны друг с другом, и можно проследить линии от одного к другому, а иногда - как, допустим, в "Гимнах", - в них просто использовался один и тот же материал. Пожалуй, "Музыка андеграунда" - единственное произведение, которое ни с чем не связано. Я даже не могу сказать, что я "пришел" к нему. Может быть, какие-то вещи выросли из "...si muove", поскольку уже там я употреблял не совсем серьезный репертуар (я написал два танца, которые играет духовой оркестр, и песни, которые поют рок-певцы). Мне трудно сказать, откуда это пришло. Видимо, это потому, что с тех пор, когда я стал членом Союза и стал общаться со своими коллегами, у меня всегда вызывало решительный протест то, что можно назвать оскопительством, это когда что-то все время выносится за скобки. Моя идея заключалась в том, что музыка - это очень богатое явление. Что-то нам может нравиться, что-то - не нравиться, но это не означает, что то, что нам не нравится, не имеет право на существование. И в этой четвертой симфонии мною была предпринята попытка написать абсолютно серьезное сочинение, используя, скажем так, нетрадиционный материал для такого рода музыки. Причем, использовать его не в качестве какого-то гротеска, сарказма, как, допустим, делал Шостакович: если у него появлялись интонации польки или вальса, это означало, грубо говоря, обличение зла, инфернальные силы и так далее. В свое время, когда я был еще учеником училища, на меня очень сильное впечатление произвели строки из какого-то письма Блока, когда этот эстет и крайне рафинированный человек вдруг кому-то написал, что вчера слышал фонограф с романсами в исполнении Вари Паниной и плакал. Мне это запало в душу: как может в одном человеке соединяться поэтическая утонченность и слезы от пения Вари Паниной. Позже к этому стали прилагаться остальные факты такого рода. И музыкальное объяснение этому я и попытался дать в четвертой симфонии. Внешним толчком к ее созданию явилось следующее. В 1992 году я увидел часовой фильм, снятый БиБиСи о Венедикте Ерофееве за год до его смерти. Это было то ли в его день рождения, то ли в еще какой-то праздник. Пришли гости, сидели за разбитым пианино, пели романсы, то есть, царил андеграунд. И среди них сидел этот человек, уже после операции лишившийся голоса. Во время фильма он все время пил коньяк, но у него были абсолютно трезвые глаза: он все видел и все подмечал. И еще на меня очень сильное впечатление произвела смерть Зверева, совершенно гениального художника. И вот судьбы этих российских гениев, включая, конечно, Мусоргского и Есенина, очень повлияли на эту симфонию.
В третьей части есть 10 цитат из сочинений великих композиторов, когда они сознательно писали андеграундовую музыку. Надо сказать, что все цитаты, которые я использую в своих произведениях (не только в этой симфонии, но, скажем, и во второй), являются неким литературным приемом: когда Вы цитируете в Вашей работе как бы "доказательства" своих мыслей: я считаю так, и вот еще кто-то также считает. И когда я цитирую какую-то музыку, я говорю, что не я один так думаю, а, допустим, еще и Гайдн, или Мусоргский, или Бетховен. К тому же, я слышал из уст Шнитке рассказ о том, как он во время написания музыки к фильму "Осень" решил использовать элементы рок-музыки - и это у него не получилось. Для меня было очень интересным, почему рок-музыка у него не получалась, а, например, танго в "Докторе Фаусте" - получилось совершенно колоссально. Почему? Видимо, потому, что та часть культуры, которая связана с танго - это то, что живет в нем самом, это та музыкальная культура, в которой он рос, и которая в нем самом существовала. А рок-культура - это уже культура его сына. Этого у него внутри не было. Потому что его детство проходило в эпоху, когда танго было самым популярным массовым жанром Советского Союза. Это было связано с политическими событиями, и прежде всего с испанской войной, и танго было символом борющейся с фашизмом Испании. После войны страна была на какой-то короткий период времени наводнена аргентинскими фильмами про красивую любовь, где пела Лолита Торес. Все были полны танго, и танго звучали всюду, куда бы вы ни попали. И для него танго стало символом определенной части общества, определенной части культуры. Также как для Шостаковича - полька или фокстрот или вальсок какой-нибудь.
Поэтому когда композитор писал любую андеграундовскую музыку, это оказывалось не только стилизацией, это был кусочек его самого. Мусоргский писал музыку для пьяных - и Римский-Корсаков тоже. У Мусоргского получалось чрезвычайно ярко, а у Римского-Корсакова не выходило. Можно сделать соответствующий вывод, что, видимо, что-то было или не было внутри каждого, что позволяло или не позволяло изобразить эту часть культуры. И поэтому, я повторяю, возникла идея написать абсолютно серьезное сочинение без тени гротеска или иронии, но используя такой материал.
В первой части симфонии звучат искаженные интонации песен Высоцкого (например, мелодия идет не по трезвучию, а по увеличенному трезвучию, или подряд следуют не кварта и большая секунда, а тритон и малая секунда - то есть мелодии произносятся как бы не по тем нотам). Вторая часть вся состоит из заезженных интонаций цыганско-одесских песен в виде жестокого романса под аккомпанемент Лунной сонаты, а третья часть - это стилизованная музыка андеграунда (скажем, под мною написанное кантри, или под частушку). В ней и звучат цитаты из музыки великих: из Первой симфонии Малера ("цыганочка" или еврейский материал из третьей части), уличная музыка из 104-й симфонии Гайдна и из 9-й симфонии Шостаковича, игра уличного скрипача из 5-го скрипичного концерта Моцарта, уличная тема из финала 1-го фортепианного концерта Бетховена. Также цитируется сцена в таверне из "Кармины-Бураны" К.Орфа, где начинается пьяный пляс. Далее складывается мелодия, составленная из четырех мотивов, заимствованных из разных "пьяных" музык: песни Варлаама, хора пьяных стрельцов, хора "Княжи молоды гуляли" и танца кучеров и конюхов. И в четвертой части я позволил себе самоцитирование: не по тем нотам, не вместе - начала первого и второго "Гимнов" (хоралы длинными нотами) и затем обиход, который, как мне представляется, является чертой андеграундовой культуры (я имею в виду то, что поют во время церковной службы старушки (не хор) - только два аккорда, тоника и доминанта)…»
Спасибо огромное! "...почему вы живете и почему как честные люди не пускаете себе пулю в лоб? Значит, что-то удерживает". Удерживает инерция. И жить дальше, и умереть одинаково абсурдно. Но ничего не менять проще, вот и живем, подчиняясь силе инерции.
Огромное спасибо!!! Давно искал эту музыку. Когда слушал эту музыку в Московской консерватории. Зал в середине произведения чуть ли не вставал и не плясал в присядку
К сожалению, не могу присоединиться к знатокам, которым нравится эта музыка: мне она даже не безразлична, а просто противопоказана. Понимаю, что это мои проблемы. И даже понимаю, что в концерте публика может поддаться чарам необычности и новизны (это я признаю). Но музыка, мне кажется, должна восприниматься не только (и не столько) мозгом, но чувствами и даже - всей кожей. Я прослушал всё, но с насилием над собой, а это означает, что для меня этот композитор не дошел. Жаль, что он рано умер.
А можно вас попросить обновить ссылку? (очень интересует симфония № 2) И вопрос № 2: нет ли у вас качественной записи моего любимого сочинения Корндорфа - In D?
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Аудио/видеозаписи и литература предоставляются исключительно для ознакомления. После ознакомления они должны быть удалены, иначе, вероятно, Вами будет нарушен закон "об авторском праве и смежных правах".
Меню сайта
Помощь тяжело больным детям. 
ПОГРУЖЕНИЕ В КЛАССИКУ. Здесь живет бесплатная классическая музыка в mp3 и других форматах.