Сильвестров

Борис Филановский · 15/10/2009

Фирма Northern Flowers выпустила в серии «Музыкальный архив Петербурга» три диска с записью всех Данте-симфоний местного классика Бориса Тищенко в исполнении ЗКР оркестра Санкт-Петербургской филармонии и дирижеров Юрия Кочнева, Николая Алексеева и Владимира Вербицкого. Одна вступительная, две про Ад, по одной про Чистилище и Рай — три часа музыки. Вместе пять симфоний называются так: «Беатриче. Хорео-симфоническая циклиада». Задумывалась она с подачи Геннадия Рождественского, в конце девяностых дирижер имел намерение сделать в Большом театре балет по «Божественной комедии». Потом, как водится в России, исполнители отвалились, обстоятельства рассосались, а композитор остался при своих творческих планах. Исчезновение практических резонов никак не повлияло на мотивацию Тищенко; не прошло и десяти лет, как пять больших симфоний для очень большого оркестра были завершены. Уже в этом видна известная высокая старомодность — писать в стол, для вечности, а там как будет: как сыграют, как запишут.

Играли Данте-симфонии постепенно, по мере сочинения, по одной за пару лет. Этот сериал выглядел хроникой мощного композиторского ума, изнемогающего в борьбе с собственной мегаломанией. Чем дальше, тем слабее выглядели результаты борьбы. Пафоса прибавлялось, музыкальный рассказ провисал заметнее, мысль сохла. Ведь какой был замысел: проиллюстрировать все, что Данте всочинил в свое мироописание, всё и всех.

Донельзя странный замысел, прямо скажем. Это все равно что взять, скажем, «Улисса» или «Анну Каренину» и поставить балет или оперу прямо по тексту, как написано. Чтобы ничего не пропало, а то жалко ведь. Понятно, настоящая музыка всегда странна и даже бессмысленна, но это равенство вряд ли стоит читать справа налево.

Об добре или об зле
Разумеется, уважающий себя автор никогда не ориентируется на определенный сегмент публики; однако то, что он не делает этого осознанно и, может, даже отвергает саму мысль о том, чтобы кому-то там адресоваться, отнюдь не исключает объективного наличия у произведения или стиля target group. Стоит только прислушаться, и станет ясно, каким Тищенко видит своего типичного адресата: боится низких тромбонов, вздрагивает от громких минорных аккордов оркестра, ежится от струнных глиссандо, скрючивается от резко пищащих деревянных духовых. То есть его пропирает от классико-романтической идиоматики, какой ее перенял ХХ век. Надо все это усилить, исказить, и тогда будет страшно. Получается, однако, что в тищенковском Аду страшно, а в Чистилище тоскливо разве что филармонической публике.

Все рассказано с крайней степенью подробности. Дант Дантом, но чисто музыкальное мышление весьма стандартно: усердное мотивное развитие, вариационная работа, фугато тут и там, гармония вполне примитивная — и все вбелую, на всем композитор сильно настаивает. При этом на каждом шагу попадаются прекрасные оркестровые и драматургические находки, да и в целом произведение сделано с колоссальным талантом, мастерством, выдумкой, да и элементарно написать столько нот мало кто может. А вот поди же, всё вхолостую.

Ужасно не хотелось идти, тем более к восьми часам. Тем более памятуя о концерте «Новых горизонтов» двухлетней давности, где тоже исполнялись сочинения Слонимского и Тищенко, которые довели меня тогда до полного изнеможения, так что, почти оглохнув и уже не воспринимая музыку, я чуть ли не молилась: «когда же эти мучения закончатся» ).
На сей раз Гергиеву опять представилась возможность самозабвенно погрохотать, но – слава богу ! – на сей раз это было недолго.

В общем, любопытство пересилило. Послушала. Посмеялась. Было забавно.

Симфония Круглика (тот, который написал «Коляску» в "Гоголиаде").
Может, я, конечно, ничего не соображаю. Автора не хочется понапрасну обижать. Да простит он меня. Но ничего хорошего, мне кажется, у него не получилось. Это лучше было засунуть куда подальше и никому не показывать.
В первой, сонатной, части очень много Шостаковича. Тематический материал мало интересен и основан на простых и даже примитивных мотивах. Темы неконтрастны. В самом начале веселят "очень оригинальные" переклички меди и ударных: бум – бум-бум, бум-бум – бум-бум, бум-бум-бум – бум-бум-бум. Развитие тем приводит к злобному милитаристскому маршу. Тут пошли какие-то нагромождения. Шум-грохот, громы-молнии, трубы, ударные – всё очень страшно, но без толку. И, к счастью, непродолжительно. Завершается часть чудесным диалогом большого барабана и литавр на рисунке начальных бум-бум при «удаленном» слабом звучании мотива главной партии.
Вторая часть начинается «трагически». Довольно бесцветная тема быстро нарастает и приходит к короткой кульминации и тут – бац – [неприличные ассоциации приходят в голову, но не буду ] уже «катарсис». «Катарсис», по-моему, сильно затянут, но, несмотря на это, «просветлить» автору так и не удается. Хотя - ну так, что-то приятное в музыке есть. Кажется, тема у арф имеет что-то интонационно-общее с темой первой части.

Симфония №21 "Фауст" С.Слонимского
Отрадно, что С.Слонимский, воодушевившись чрезвычайно свежей для истории музыки проблематикой Фауста, не сделал монументальную симфонию-монстр и не стал сильно отягощать музыку философиями. Симфония довольно компактна и, мне кажется, «поэмна», т.е. автор больше задается целью отразить поэтичность образов Гете, чем всякие там философии.
Симфония трехчастна.
Первая часть характеризует Фауста – «поиски смысла», «рефлексию» и т.п. Подход к музыкальному иллюстрированию стандартен. Что-то в этом духе можно было предположить. Добротная выделка материала, хороший традиционализм. Тематизм внятен, но не особо интересен. Развитие профессионально. Оригинальности мало.
Вторая часть – «Маргарита». Здесь используется голос, звучит текст Гете в исполнении меццо-сопрано. Очевидно, что композитор хотел создать лирически-прекрасный образ.
Партия вокалистки сделана в песенно-романсовом духе, мелодия действительно красива и запоминается, но шаблонно романтична. Тему Маргариты затем развивает оркестр – и здесь полезли штампы. Мысль не особо изобретательна, простовата и клиширована, по-моему, до пошлости - я бы не удивилась, если бы это было, к примеру, написано как киномузыка. Потом основная тема вновь звучит у солистки, что и завершает часть.
Публика мелодизм приняла очень положительно, это видно было и по текущей реакции, и по тому, что эта часть была награждена небольшой овацией. Солисткой выступала О.Петрова – пела выразительно и старательно, но что-то у неё непорядок с низами.
Не могу сказать, что мне не понравилось, я тоже соскучилась по мелодизму - но вот если бы подумать и без штампов, то могло, мне кажется, получиться лучше.
Третья часть «Вальпургиева ночь». Основная тема какая-то туповатая. Дурашливая скорее, чем инфернальная. Уж не знаю, что Слонимский хотел показать. Типа, ирония? Для изображения шабаша автор пускает в ход широкий арсенал любимых игрушек-погремушек. И тиражирует собственные штампы. Что-то похожее уже проходили. Но гремелками-страшилками и старательным генерированием адских вихрей напугать не получается. Сатана смешон и неуклюж. Меж тем гремелки активизируются и наступает кульминация – с трубами и барабанами.
В общем, на этой части я посмеялась от души.

Ну а в целом – мне кажется, ничего великого. Местами симпатично, местами смешно. И по крайней мере быстро и нескучно.

Тищенко. Двенадцать
Музыка к балету по поэме Блока
Эта вещь оказалась довольно продолжительной.
У Тищенко своеобразный взгляд на воплощение в музыке литературных образов – идти по пути иллюстрирования почти каждой фразы источника. Балет состоит из двенадцати частей, каждая из них соответствует выборке из нескольких поэтических строчек поэмы. В музыке проходит череда разнообразных образов: голоса города, разгул природной стихии, маршевое шествие, народно-песенные и пошло-кабацкие эпизоды и т.д. – и всё это приводит к завороженно-мистическому завершению: "впереди - Иисус Христос". Музыкальный материал неоднороден. Есть интересные фрагменты – и по тематизму и по разработке материала. И в то же время много занудно-зависающих разделов и воды. И они сильно влияют на общее впечатление. Последние части начали утомлять. Вряд ли поэтому балет может иметь успех на театральной сцене. Завершение довольно эффектно: оркестр создает сонорную дымку, которая истаивает, постепенно меняя высотность и динамику – что-то напоминающее «остывание» электродвигателя ).

Зал был неполный, но партер кое-как укомплектовался за счет публики с балконов, хотя всё равно оставались пустые места. В основном собрались слушатели двух категорий: филармонические ветераны и молодежь. Много было операторов с видео и фототехникой, концерт полностью или частично снимался. В перерыве Тищенко давал в фойе большое интервью. К нему подходили люди из публики, брали автографы и фотографировались.
Прозвучавшие сочинения люди встретили доброжелательно. Круглику аплодировали сдержанно вежливо, а остальных авторов приветствовали не очень бурно, но весьма тепло. Вызывали дважды или трижды. Тищенко публика во второй его выход на сцену встретила стоя.
После концерта люди уходили в целом довольные – уж не знаю, концертом или собой. Обрывки разговоров долетали довольно смешные: какой-то женский голос выражал радость от того, что его обладательница «сидела в окружении композиторов». Ну и так в целом люди считали, что был хороший концерт.

Владимир Мартынов, Алексей Рыбников, Геннадий Гладков