Я обожаю 6ю, самая театральная. В ней интересно предчувствие войны, какая то затаённая угроза, может быть оттголоски 37 го итп. 7я и 8я тоже интересны, кстати у Рихтера они лучше получались. А после первого исполнения Рихтером 6й, присутствовавший в зале Прокофьев крикнул: “И так можно играть эту сонату!”
Мне нравится Петров в 6й (особенно быстрый стальной ритм в первой части), хотя этот пианист зачастую не оч глубок, больше виртуозен. А 3я у Гилельса потрясающая
Отличная музыка! Вот с чего надо было начинать). Я почему то с симфоний начал и знакомство с Арнольдом отложил, они тоже эффектные, но тут мелодий интересных больше. Да и вообще я балет люблю, особенно слушать
Еще до окончания консерватории он играл свой Первый концерт на публике, и его новый антиромантический стиль был немедленно замечен. Один критик очень точно указал характерные особенности этого стиля: «Его звук суховат, но играет он с поразительной уверенностью и свободой. Под его пальцами фортепиано не поет и ие трепещет. Оно говорит строгим и определенным звуком ударного инструмента... в духе старинных клавесинов. Но бурные аплодисменты, которыми наградили композитора, были вызваны именно убедительной свободой и четким ритмом его игры». Естественно, что такой неортодоксальный стиль вызывал и неприятие. Пока его подход не завоевал признания - на это потребовалось, по крайней мере, десять лет, и даже тогда в некоторых кругах еще раздавались вопли, - Прокофьева высмеивали, называя его игру сумасшествием, долбежкой, какофонией. В своей стране он ие смог преодолеть барьеров, и это было одной из причин его отъезда. Ни один из крупных русских музыкальных коллективов не был готов исполнять его музыку, по крайней мере, столько, сколько хотелось Прокофьеву. К тому же после революции 17-го года наступил хаос. Прокофьев уехал из России и не возвращался в течение десяти лет. Он направился в Америку через Японию. Впечатление, которое он произвел в Соединенных Штатах, было ошеломляющим. Америка никогда не слышала ничего подобного; «русский хаос», «карнавал какофонии», «большевизм в искусстве» - так называли Прокофьева и его музыку. О его пианизме писали: «стальные пальцы, стальные руки, стальные бицепсы, стальные трицепсы -это звуковой стальной трест». Прокофьев играл много своих сочинений. Вскоре, однако, он обнаружил, что как концертирующий пианист он не может конкурировать с Падеревскими, Гофманами и Розенталями, особенно когда он выступал с Сонатой ля мажор (ор. 101) Бетховена, этюдами Шопена или произведениями других романтиков, которых он втайне презирал. Его угнетал неуспех, так же как и провал его оперы «Любовь к трем апельсинам», поставленной Мэри Гардеп в Чикаго в 1921 году. Прокофьев резко высказывался о консерватизме американской публики: Иногда я бродил по огромному парку в центре Нью-Йорка и, глядя па небоскребы, окаймлявшие его, с холодным бешенством думал о прекрасных американских оркестрах, которым нет дела до моей музыки; о критиках, изрекавших сто раз изреченное, вроде «Бетховен - гениальный композитор» и грубо лягавших новизну; о менеджерах, устраивавших длинные турне для артистов, по 50 раз игравших ту же программу из общеизвестных номеров . Он уехал из Америки, чтобы обосноваться в Париже. Это был Париж двадцатых годов, и его интеллектуальный климат превосходил все, что могла предложить Америка. В 20-х и 30-х годах он несколько раз посещал Соединенные Штаты, еще лет десять продолжая свои выступления как пианист. Постепенно он все больше ограничивался исполнением только своих собственных сочинений. Начиная с 1927 года он стал приезжать в Россию, а к 1936 году вернулся туда насовсем. Как пианист Прокофьев был детищем XX века. С прошлым его связывало немногое, и его игра была полностью самобытной. Он оказал глубокое влияние на философию пианизма нашего столетия. Новая манера требовалась для исполнения Бартока, Стравинского и других модернистов. Это был функциональный пианизм, полностью очищенный от искусственных средств и неприкрашенный, холодный и энергичный, нетерпимый к тактовым чертам и традиционной метрике и агогике. Сам Прокофьев не симпатизировал неоклассицизму Стравинского. Менее всего склонный как композитор к неоклассицизму (его «Классическая симфония» является скорее jeu d'esprit, чем попыткой воскресить прошлое), он представлял собой тип современного национального русского композитора. Стравинский, музыка которого тоже имела национальные черты, кое-что написал для фортепиано, имевшее сходство с Прокофьевым, по крайней мере, в одном отношении - в использовании этого инструмента как ударного.
Молодой Сергей Прокофьев, «стальной» пианист, явился из России и обрушился на западную публику со своими собственными сочинениями, поражая ее бьющей через край энергией, яростным ритмом, презрением ко всем ухищрениям романтизмама. Наступала антиромантическая эпоха. Прокофьев был замечательным пианистом и великолепно иллюстрировал свои теории за роялем. Уже своим Первым фортепианным концертом и «Наваждением» он демонстрировал с устрашающей убедительностью лаконичность и силу нового музыкального языка. Романтические краски, рулады арпеджио, подголоски, нежные мелодии канули в прошлое. Прокофьев атаковал инструмент с яростью (строго контролируемой), «выколачивая» из него варварские и сложные ритмы, не прося и не давая пощады. Его игра была почти беспедальной, с ударным металлическим звуком. Можно представить себе, как негодовала его учительница по классу фортепиано, растившая такого демона. Ведь ею была не кто иная, как Анна Есипова, выдающаяся пианистка, представительница школы Лешетицкого. Есипова прекратила концертную деятельность в 1908 году и стала преподавать в Санкт-Петербургской консерватории. Прокофьев, должно быть, расхаживал по коридорам Консерватории, посмеиваясь над композиторами, столь дорогими нежному сердцу Есиповой. «Говорят, что не может быть программы сольного концерта без Шопена. Я докажу, что можно прекрасно обойтись без него». О Моцарте он отзывался с презрением: «Что за гармонии у него - тоника, субдоминанта и доминанта!» Между Прокофьевым и Есиповой происходили постоянные столкновения, и после года занятий она с сожалением констатировала: «Мало усвоил мою методу. Очень талантлив, но грубоват». В Биографии Прокофьева русский музыковед Израиль Нестьев, тем не менее, напоминает, что годы, проведенные Прокофьевым в классе Есиповой, не прошли даром. «В яркой индивидуальной манере прокофьевской игры, отличавшейся четкой пальцевой техникой, стальным ударом «наотмашь» и исключительно свободным владением кистью, сказались характерные признаки школы Есиповой-Лешетицкого» . Возможно, хотя, как только Прокофьев остался предоставленным самому себе, он отбросил все, что несло черты романтизма в этой школе. При этом он был настолько талантлив, что в 1914 году по окончании Консерватории получил премию Рубинштейна по фортепиано. Как ему это удалось - непостижимо. Вместо предписанного классического концерта, он выбрал свой собственный Концерт ре-бемоль мажор. Когда дирекция консерватории узнала о таком нарушении правил, поднялся шум, но Прокофьев настаивал на своем. Было достигнуто соглашение, по которому члены жюри должны были заранее иметь ноты концерта. Случилось так, что как раз в это время Юргенсон печатал в Москве это произведение, и Прокофьев умолял его успеть вовремя. Юргенсон успел. «Когда я вышел на эстраду, - писал Прокофьев, - то увидел, как на двадцати коленях раскрылись мои клавиры - зрелище незабываемое для автора, только что начавшего печататься» . Он произвел такое сильное впечатление на жюри, что на остальные его нарушения экзаменаторы посмотрели сквозь пальцы. Вместо полагающейся прелюдии и фуги из Хорошо темперированного клавира он сыграл помер из Искусства фуги. В чем-то он все-таки уступил неизбежному и исполнил виртуозное переложение Листа увертюры к «Тангейзеру».
А Гобер, кстати только в последние дни в суслике всплыл. Видимо кто то потратился и скачал. И то почему то только 3й диск. Ещё я всю камерную музыку Вьерна заполучил в убийственно низком битрейте, и фортепианную начал осваивать - уже неделю висит. Такие дела...
Ещё стихи вспомнились: Дуют ветры в феврале, Воют в трубах громко. Змейкой вьется по земле. Легкая поземка. Над Кремлевскою стеной - Самолетов звенья. Слава армии родной. В день ЕГО рожденья!
Задали вы задачку - определить половую принадлежность флейты (куда смотреть интересно ) Если серьёзно, сами флейтисты признают Песню линоса Жоливе самым технически сложным флейтовым сочинением. http://forum.myflute.ru/viewtopic.php?f=13&t=111 И вообще французы большие мастера Вот, например ещё пара дисков (для колллекции ) http://intoclassics.net/news/2009-10-25-10186
А из мужского - возможно Бах, может быть Хиндемит. Последний где то был комплит для флейты - соната, пьесы, если у вас нет - выложу
Пока вот ещё флейтовый концерт Танцы с ветрами Эйноюхани Раутаваара http://files.mail.ru/6T0HYN
Меню сайта
И Римского - Шехерезаду
Такие дела...
Помощь тяжело больным детям. 
ПОГРУЖЕНИЕ В КЛАССИКУ. Здесь живет бесплатная классическая музыка в mp3 и других форматах.