О ТВОРЧЕСТВЕ ЭДИСОНА ДЕНИСОВА Эдисон Денисов мой любимый композитор, потому я и решился поде-литься своими мыслями и своим слышанием творчества этого удивительного русского человека, вынужденного испытать все прелести одиночества и незатребованности в советской России и нашедшего понимание и своих исполнителей во Франции. Однако он никогда надолго не покидал Родину, связав себя с Московской консерваторией и Союзом Композиторов, которым он много отдавал своего рабочего времени и внимания, оставив после себя целую плеяду молодых талантливых композиторов… Да и большинство его сочинений написано здесь, в России, в Москве и на творческих дачах… Мне лично посчастливилось не раз встречаться с Эдисоном Васильевичем в Союзе на Денисовских понедельниках, на концертах и в Доме Творчества в Сортавале. Это был умный, щедрый на мысли и поддержку, благожелатель-ный добрый и отзывчивый человек, никогда не ставивший себя, гениально-го композитора, выше собеседника. Общаться с ним было не просто полез-но, но легко и радостно, ибо от него всегда исходила живительная энергия света, тепла и взаимопонимания, а говорить можно было на любую тему и вовсе не обязательно только на профессиональную… Его обаятельная улыбка, лёгкая ирония, несколько насмешливый и лучистый взгляд, отсутст- вие всякой позы и естественность поведения уже никогда не забудутся, а даже краткие встречи всегда были плодотворны: Денисов не умел да и не мог пустословить, но всегда давал очень дельные и мудрые советы. О, если б я им непременно следовал – сколько бы времени я не потерял бы, сколь бы ошибок не совершил… Денисов несомненно был композитором, развивавшим в музыке «русскую идею», то есть специфика национального ему была не чужда, но наоборот – и в самой своей музыке, и в своих устных и письменных высказываниях он неоднократно напоминал об истоках, питавших его творчество, об чисто русском постижении идеи музыкального (бесконечного) пространства, об методе «ветвления», исходящим из гетерофонического принципа народного
песенного музицирования, об его художественном принципе – «от мрака к свету», об его чисто русским способе выхода из трагического тёмного окру-жения в солнечную долину, изобилующую теплом понимания, окрылённую любовью и восхождением к свету. Эстетические принципы Денисова восхо-дят больше к отечественным традициям, чем к французским, ибо красота его музыки не есть самоцель, но есть органическая часть мышления композито-ра, также как и его стремление к оптимистическим сюжетным преломлениям в музыке околопрограмной …Вспоминается интересная деталь: где-то в нача-ле 80-х годов на секции камерной музыки Эдисон Васильевич показывал свой новый вокальный цикл на стихи Пушкина «Твой облик милый», в кото-ром ясно обозначились новые стилевые и эстетические искания Денисова. Завязалась оживлённая дискуссия. В частности, Николай Корндорф высказал упрёк композитору в отходе от «авангардной линии» в сторону академизма, на что Денисов ответил (пересказываю своими словами) – Я вижу движение вперёд не в поисках ухищрённых средств, но прежде всего в соответствии содержанию стихов великого русского поэта и адекватного национального музыкального поля, а мой «академим» и есть та самая новизна…Мне же представляется, что эта необъятная Тема национального мышления, которую никак не проигнорируешь, ещё только приоткрывается, но в творчестве великого мастера – Денисова – она определяется опосредовано но порой и непосредственно. Так композитор нигде не пользуется фольклорными цитатами, избегает фальшивой декоративности «под Русь», но необыкно-венная раскованность его мысли, струящая окрылённая свобода высказыва-ния, широта и объёмность творческих замыслов, колористичность и многосферичность его инструментальных полотен выдаёт в нём российское происхождение… Творческое наследие композитора обширно и необъятно. В большинстве сочинений, так или иначе, вкрапливается интонации авторской монограм-мы ES-E-D-C как бы подтверждающая: это я говорю, это я так мыслю, это я так слышу и вижу. При всей стилистической неповторимости (а музыку Денисова невозможно перепутать с другими композиторами) каждое сочинение его отмечено своей образно-содержательной и «материальной» неповторимо-стью, разнообразием концепций и наличием «паралельных полей». И ниг-
де не возникает ощущения «сделанности»: музыка льётся легко и свободно, плавно обходя препятствия на своём пути без «стыков» и остановок. Образ-но-эмоциональная сфера сочинений Денисова спектральна, то есть в каждом из них запечатлён свой неповторимый «поток сознания», поток музы-кальных мыслей при главенстве исходной, которые переплетаясь образуют вьющейся неувядаемый «торжественный венок». Чаще всего развитие, «преодоление материала» осуществляется не за счёт привнесения контраста, но исходя из исходного потенциала, где метод вариантного преобразования становится основным методом. Лаконизм и афористичность мышления композитора диктует и своеобразие драматургии, нетрадиционность кон-цепциального мышления. Здесь нет необходимости перечислять все перепи-тии, связанные с творческой лабораторией композитора и приводить конкретные примеры, поскольку это не научная статья, но скорее «эссе». Говоря же об образно-эмоциональной амплитуде композитора необходимо добавить и следующее: музыкальное содержание музыки композитора всегда шире объёмов партитуры или клавира, ибо не умещается в заданных рамках. Музыка как бы прорывает пределы формальные и устремляется в необозримое пространство, которое беспредельно. Это происходит оттого и потому, что интенсивность музыкального потока, который сам составляется из множества «ветвленийй» настолько велика, что даже после «тормозя-щих» кодовых образований, после формального окончания он остаётся ещё долго звучать, сохраняя свою заданную образную тональность…. Мне слышится и видится во многих сочинениях Денисова его волевое личностное усилие, которое он сам называет «преодолением жизни». Именно эта воля композитора регулирует противостояние любым испытаниям и искушениям. Быть может, потому это «преодоление» чаще всего и приводит к свету – не внешнему, но внутреннему просветлению, душевному постижению самого себя…Обычные музыкальные эпитеты трудно применимы к музыке Денисова, если и совсем не подходят, но есть несколько глубинных мощных денисовских сочинений, о которых в этой связи хотелось бы сказать особо… Две симфонии Эдисона Васильевича принадлежат к высшим достижениям композитора, где раскрывается внутренняя смысловая философия человека, испытавшего множество несправедливостей и сохранившего себя и свое
светлое представление о жизни до конца. «Претерпевший до конца – спасёт-ся», и это мудрое евангельское изречение, как мне кажется, применимо ко многим сочинением композитора, в которых затрагиваются духовные аспекты жизнетворчества, а это там, где вопросы жизни и смерти, добра и зла присутствуют непосредственно, и на которые есть и ответ… Симфонии Денисова неоднозначно трактуют эту дилемму как трагедию человеческой жизни, которую никто не избежит, но которую надо испытать ради утверж-дения самой жизни, где скорби есть неотъемлемая её часть – очищающие и дающие надежду… Здесь можно говорить о композиторе, как о человеке несомненно верующим в Высшего Бога и признающего весь мир Творением этого Высшего Бога. Подобная же концепция раскрывается и в другом траге-дийном сочинении Денисова – Шесть пьес для духовых и ударных инстру-ментов, а также в некоторых эпизодах ансамблевой и концертной музыки. В драматических повествованиях Денисова больше личностного участия, чем растворения в общечеловеческом и потому музыка его избегает «страдаль-ческих аффектов», но стремиться понять, объяснить и подать крупицу надеж-ды - света «в конце туннеля». Такова его опера «Пена дней», любимое многострадальное и долгосрочное сочинение Денисова, где гибель главных героев ни есть крушение всего и вся, но есть плата за жизнь, искупление несовершенного и греховного человека…Тема искупления же неосознанно намечается и раскрывается в ряде других ансамблевых сочинений компози-тора – там, где отсутствует остросюжетная канва, но есть кружение вокруг исходных посылов, не находящих своего позитивного разрешения… В тоже время многие современники называли и называют Эдисона Васильевича «Моцартом наших дней!». Можно ли это понять и объяснить? Можно. Как уже было отмечено, музыка Денисова во многих своих проявле-ниях насыщена, пронизана светом, светящимся воздухом, клубами невещес-твенных звучащих струй, образованных материальными оркестровыми средствами и воплощающими идеальный мир Денисова - за пределами земной юдоли. Композитору дано было слышать этот мир, не подвластный земному тяготению и устремлённому в бесконечные дали планетарного пространства. Средствами линеарной многопластовой полифонии создаётся многогранный музыкальный объём, вмещающий в себя эти световые потоки, подсвеченные множеством инструментальных голосов-«подголосков». В целом создаётся ощущение невесомости, приподнятости, полёта, устремлён-
ности в бесконечность. Но это ещё не Моцарт. Лёгкая моцартовская игри- вость, несколько ироническая улыбчивая душевная открытость и раскрепо-щённость , ласковое тепло солнечного света – это тот второй план, который у Денисова можно услышать в сочинениях, проникнутых ностальгией по безвозвратно ушедшей поры юношеской непосредственности, чистым невинным и лучезарным дням детства, светлой и безвозвратной поры начального постижения жизни. Нельзя не сказать, что с годами эти образы помутнели: они сохранили своё лицо и свою значимость, но стали более объёмными, более глубокими, зрелыми. Моцартовское начало в музыке Денисова – это прежде всего и абсолютно неповторимая свобода и красота высвобождения музыкальной мысли, для которой нет никаких стесняющих обстоятельств, диктуемой академическими законами. Разумеется, такая трактовка музыки Денисова может быть и субъективной, но невозможно отнять от неё настойчивый возврат к той самой идеальной красоте, что «спасёт мир» И эта красота сохраняется в каждом сочинении Эдисона Васильевича – красота концепции, красота ажурной архитектоники, красота оркестрового тембра и линеарно-интонационного вихрения, и так далее – до бесконечности… Вообще-то, эстетические приоритеты Денисова – это отдельный разговор и отдельная книга… В этой связи не лишне упомянуть и о тесных связях музыки Денисова с искусством живописи. Есть несколько сочинений непосредственно воплощающие средствами музыки живописные полотна: «Живопись», «Три картины Пауля Клее» и многие другие. Разворачивая Тему «Музыка и Живопись», которая в музыке 20 – 21 веков всё более и более заявляла о себе, пожалуй, именно Денисов смог в своём творчестве со всей убедитель-ностью раскрыть живописующие возможности музыки. Здесь можно говорить ещё об одном свойстве творчества композитора – необыкновенной удивительной ПЛАСТИКЕ его оркестровой да и ансамблевой фактуры, где каждая линия, а линий множество, словно парит, наделённая цветом, подкрашенная каждый раз новыми новым тембровым спектром, и оттого общее звучание подобно звуковому полотну, где игра света и цвета сообща-ет музыке новое качество – цветовой объём и образную многоплановость. Композитор как бы уподобляется художнику; только в руках у него не кисти
и мольберт, но знание законов живописи и инструментальные краски. Во многих исследований творчества Денисова обязательно указывают на влияния на него французской эстетики, и, в частности, импрессионистские тенденции в творчестве Эдисона Васильевича. Мне представляется, что это влияние действительно имело место, но по большей части чисто внешнее. Французский импрессионизм решительно воздействовал на всё европейс-кое искусство в начале 20-го века, и это общеизвестно, но ко времени Эдисо-на Денисова оно было уже в значительной мере преодолено и уступило место совсем другим явлениям. Скорее можно говорить и близости личнос-тных эстетических пристрастий Денисова уже не французскому импрессио-низму, но идей необарокко и неоклассицизма на французской почве, хотя, как известно, Денисов отрицательно относился к т.н. «полистилистике» и всяческим опытам воспроизведения национальной стилистики, не умещаю-щейся в его музыкальном сознании. Всё-таки, не смотря на французскую «ауру», истоки стиля Денисова восходят к русским традициям, которые естественно переплетаются в его творчестве со многими техническими и эстетическими приобретениями 20-го века. Когда молодой Денисов прибыл из Томска в Москву по рекомендации Шостаковича (в 50-е годы), за время учёбы и поиска своего стиля Эдисон Васильевич тщательно изучил все стилевые направления европейской школы 20-го века, выбрав для себя только то, что не препятствовало ему оставаться самим собой. Стилистичес-кое же становление композитора произошло здесь, в России, уже в 60-е годы, т.е задолго до его частых посещений любезной Франции… Продолжая разговор о стиле композитора, о средствах музыкальной выразительности, характерных для большинства его сочинений, о творчес-ком методе его мышления, можно отметить, если вкратце, следующее: 1.Конструктивно-звуковой феномен композитора – это его неповторимая способность выстраивать музыкальную форму, где каждый её раздел – незаметно, но гибко и естественно служит образованию следующего, отчего образуется непрерывная цепочки всё новых и новых построений, и когда этот потенциал заканчивается, следует привнесение контрастных эпизодов – полная смена фактуры с выходом к пуантилизму или свободному каданси-
рованию. В каждом сочинении своя формообразующая логика, но во всех случаях результат не укладывается в строгие академические рамки, а слушать эту музыку – легко и приятно, потому как нет ощущения усталости, рыхлости или вялости формы. 2. Если обратить внимания на стилистику интонационного материала, то секрет его неувядаемой молодости и свежес-ти в непрерывности и выразительности самой мелодической линии, её полифоничности, гибкости, многофункциональности и авторской ориги-нальности, ибо нигде нет стилистических аналогий, но везде, во всех голосах она (линия) работает как основной конструктивный элемент. 3. Гармони-ческая вертикаль у Денисова «гармонична», т.е. она нигде не скатывается к функциональному академизму, но всегда сама по себе функциональна., ибо вся «аккордика», там, где она прорывается сквозь «ветвления» образуется как раз из этих функциональных линий. Иными словами логика интонацион-ная эхом отзывается в структуре горизонтальных образований. 4.Основной метод развития всего материала – метод вариантного напластования, где и вертикаль, и горизонталь непрерывно обновляются, оставаясь в пределах тональной заданности. Здесь можно, наконец, и сказать: на моё слышание Денисов - тональный композитор, если рассматривать тональность как цепочки модальных интонационных структур, где везде есть скрепляющие стержни, стягивающие весь линиарный материал в единое целое – в скользящую «тональность», у которой 12 тонов и 12 транспозиций, и каждый тон может брать на себя значения опорного в определённых рамках, скреп-лять интонационные ячейки, которые нигде ради самих себя не не фиксиру-ются. Денисовское тональное движение-развитие всегда неуловимо на глаз, но ощущается на слух. Но в этой неуловимости есть признак «многотональ-ного» слышания, когда нет никакой необходимости фиксировать или опре-делять тональные признаки, ибо она (тональность) – «бесконечна»… 5. Осо-бо можно и должно отметить тембровое чутьё композитора, денисовский оркестр, который словно живое существо дышит и блещет всеми своими достоинствами и возможностями. Красочный многоцветный колорит его оркестра всегда работает на заданную функциональную и эстетическую идею, поражая всякий раз неистощимой фантазией композитора, его спо-собностью находить и извлекать всё новые и новые краски.
О Эдисоне Васильевиче уже написано множество статей и исследований, но мне представляется что это ещё лишь начало, ибо чтобы понять и опреде-лить место Денисова в музыке 20-21 веков, нужно ещё много и много пора-ботать нашему мышлению и сознанию: настоящее эссе лишь в лучшем слу-чае способно расшевелить наш интерес к музыке выдающегося деятеля нашего времени, не оценённому ещё до конца в самой России, которую он любил, в которой он страдал, и которая просто обязана воздать должное – и его памяти, и его гениальной музыке. Это наш долг и обязанность перед лицом нашей истории, нашей совести и многочисленной армией любителей и профессионалов… В заключении лишь несколько слов о чисто человеческих качествах Эдисона Васильевича. Я и тогда и сегодня отдаю должное и преклоняюсь перед его необыкновенными для нашего испорченного времени нравст-веныными способностями и профессиональной принципиальностью. Помню, на собраниях Союза композиторов он спокойно невозмутимо и состоятельно изобличал партийных кликуш и бездарей, которых в те времена было пре-достаточно. Сегодня же рекомендую прочитать, изданные после его смерти, ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ, чтобы понять всю высоту и недосягаемость его чело-веческого подвига в этой жизни, в этом реальном окружении, когда он фак-тически один противостоял и политической системе, и бездарной номен-клатуре в СК, и при этом создавал необыкновенно чистую свою музыку, и оставил множество учеников, которые сегодня с радостью и волнением собираются и приезжают на его родинку в Томск, чтобы почтить память вели-кого учителя… Владимир Успенский, композитор
ПОГРУЖЕНИЕ В КЛАССИКУ. Здесь живет бесплатная классическая музыка в mp3 и других форматах.
Меню сайта
Помощь тяжело больным детям.