Теги: Бобзьен, Бах, flote, Scharitzer, Bobzien, Bach, Шаритцер

BWV 1030—1032: партитура из трех частей, партия флейты и клавесина-концертанта;

BWV 1033—1035: партитура из двух частей для флейты и фигурного баса;

BWV 1013: соло на флейте;

BWV 1020: партитура из трех частей, партия флейты и клавесина-концертанта.

Бах, несомненно, сочинил сонату №1 соль минор (BWV 1030). Она была написана в Лейпциге примерно в середине тридцатых годов на основе кётенской версии Соль минор. Клавесинная часть этой оригинальной версии все ещё существует, и к ней легко получить доступ в Neue Bach-Ausgabe (серия VI, том 3). Музыковеды сомневаются в подлинности сонаты № 2 ми-бемоль мажор (BWV 1031). Оригинальная рукопись не сохранилась. Единственная ранняя копия датируется серединой XVIII века. Её название написано рукой Карла Филиппа Эмануэля Баха. Рукопись сонаты №3 в ля мажоре (BWV 1032) также исчезла, а её копий не сохранилось. По этой причине Шмитцу пришлось использовать для "Neue Bach-Ausgabe” версию, отредактированную Вильгельмом Рустом в "Полном старом издании Баха” (переработанную Куртом Солданом, опубликованную Петерсом, Лейпциг). В издании "Largo e dolce” этой сонаты, как отмечает Шмитц в тексте, сопровождающем "Neue Bach-Ausgabe”, могла быть использована "вероятно, более ранняя версия части для скрипки, виолончели и баса” (Berlin, Mus. ms. Bach St. 345)”. Это произведение, несомненно, принадлежит Баху. По словам Шмитца, соната №2 ми минор (BWV 1034), несомненно, подлинная, хотя рукопись Баха исчезла. Сохранилось несколько рукописных копий, три из которых послужили важным источником для Neue Bach-Ausgabe.

Сонаты Баха для флейты сильно отличаются одна от другой. Соната до минор (BWV 1030) по праву считается самой важной. Она состоит из трех частей (Анданте — Ларго и дольче — Престо), её трехголосная структура напоминает структуру скрипичных сонат. Первая часть наполнена печалью и абсолютной музыкальной красотой. Использование тонко закрученных контрастных фигур смягчает строгую конструкцию, а соперничество между солирующей флейтой и клавесином усиливает живость. Эта часть, написанная в удивительной логике, не только управляет напряженностью тематического материала, но и объединяет динамику в единое целое. Вторая часть, состоящая из двух повторяющихся восьмитактовых секций ре мажор (Largo e dolce), образует ярко выраженный контраст с предыдущей частью, отдавая явное предпочтение флейте. Линейное написание финала Престо в си миноре снова подчеркивает музыкальные конструктивные элементы. Его изучение показывает, что тематически он разработан на основе материала широко развернутой первой части. Во второй части, которая сменяется оживленным ритмом 12/16, на сцене доминирует виртуозный элемент, из которого и флейта и клавесин черпают темперамент и страсть.

Изящная соната ля мажор (BWV 1032) также состоит из трех частей (Vivace — Largo e dolce — Allegro) и отличается игривой живостью. К сожалению, в первой части есть существенный пробел, который редакторы пытались заполнить собственной музыкой. Принимая во внимание строгие принципы архивного производства и, отдавая дань уважения гению Баха, мы чувствовали, что не можем вмешиваться в оригинальную партитуру, поэтому неохотно решили отказаться от записи этой части. В этом произведении флейта и клавесин почти идеально сбалансированы. Отдельные движения ясны по форме и тематически лаконичны. Концертные качества вновь доминируют, не придавая чрезмерного значения виртуозности. Весьма выразительно развивается медленная часть, её тонко выполненный партитурный почерк связывает клавесин и флейту воедино. Финал, который носит характер продолжительного концерта, раскрывает неотразимую мощь. Соната ми-бемоль мажор (BWV 1031), которая, вероятно, написана не Бахом, позволяет сравнить с другими. Три части (Allegro moderato — Siciliano — Allegro), безусловно, хорошо выстроены и полны виртуозности, но всем им не хватает величия и выразительной силы, которые являются отличительными чертами подлинных произведений Баха. Любой, кто интенсивно занимался этой сонатой, постепенно осознает стилистические факторы, вызывающие сомнения.

Соната ми минор (BWV 1034) состоит из четырех частей: Adagio ma non tanto — Allegro — Andante — Al­legro. В целом флейта имеет преимущество перед фигурным басом, хотя они и контрастно взаимосвязаны. Между двумя медленными и двумя быстрыми частями достигается баланс, так что виртуозные элементы явно занимают свое место рядом с элементами мелодической выразительности. Способность Баха придавать своим структурам широту и содержательные контуры посредством тематического развития очевидна в этой сонате.

Хотя одно произведение из этой серии нельзя с уверенностью отнести к Баху, поскольку музыковедческие исследования показывают, что оно принадлежит не ему, любитель камерной барочной музыки вряд ли будет против услышать это апокрифическое произведение (BWV 1031) в составе нашей серии записей. Даже это виртуозное произведение, ставящее перед флейтистом значительные, хотя и технически увлекательные задачи, содержит истинный дух камерной музыки. Она предлагает внимательному слушателю множество возможностей для стилистического сравнения с произведениями, которые, несомненно, принадлежат Баху. Точно так же, как детальное исследование этого вопроса возможно только в связи с написанными нотами, так и более глубокое значение стилистических особенностей этих флейтовых композиций может быть полностью оценено только на основе фактического исполнения полностью достоверного музыкального материала. Таким образом, запись может открыть путь к новому пониманию стилистики произведений Баха. За исключительной тщательностью текста, из которого могут быть полностью поняты намерения Баха, скрывается конечная цель живой интерпретации. В этом отношении запись приобретает документальное значение.

Грампластинка отражает музыкальную концепцию исполнителя-интерпретатора в то время, когда она была создана, и сохраняет её для критического осмысления в будущем. Таким образом, запись представляет собой фрагмент музыкальной реальности, который со временем войдет в историю. Любой, кто признает значимость грамзаписей, понимает особую ценность интерпретаций. Ведь они предоставляют возможность слушателю не только насладиться красотой мелодии, но и подталкивают к размышлению над духовными аспектами музыкальной субстанции.

Генрих Зиверс