Теги: К.Элиасберг, И.Брамс

Иоганнес Брамс. Симфония№ 4 ми минор, Op. 98

1. Allegro non troppo

2. Andante moderato

3. Allegro giocoso

4.  Allegro energico e passionato

Симфонический оркестр Ленинградской государственной филармонии.

Дирижёр Карл Элиасберг

Запись с концерта в Большом зале Ленинградской государственной филармонии 9 мая 1960 года.

9 мая 1960 года, в пятнадцатую годовщину Победы советского народа в Великой Отечественной войне, в белоколонном Большом зале Ленинградской филармонии состоялся концерт. В программе, наряду с произведениями С. Прокофьева и Р. Шумана, значилась Четвертая симфония И. Брамса. На сцену вышел героический блокадный оркестр (ныне Академический симфонический оркестр Ленинградской филармонии) во главе с дирижером Карлом Элиасбергом (1907 — 1978) — человеком-легендой, чье имя в годы войны, вместе с именами Д. Шостаковича и О. Берггольц, символизировало духовную стойкость и мужество ленинградцев.

В тот день в зале и на сцене находились многие из тех, кто пережил кошмар вражеских бомбежек и голода, кто нечеловеческими усилиями завоевал победу, а вместе с ней и право на жизнь, на свободу и творчество. Настроение у исполнителей и слушателей было приподнятое, сердца переполнены самыми разными чувствами — от щемящей боли утрат до ликования и горделивой радости.

Замечательно, что и музыка Брамса, и ее исполнение (представленное на настоящей грампластинке) оказались созвучны чувствам собравшихся. Ликующие интонации народного праздника, глубокое философское содержание, драматизм одной из самых великих симфоний XIX века были прочувствованы и переданы исполнителями конгениально замыслу ее творца.

Память сохранила образ дирижера: всегда строг и подтянут: четкий, но скромный по амплитуде жест: магическое воздействие на оркестр (позволявшее оркестрантам называть его «всевидящим» и «всеслышащим»). Внешняя строгость и собранность не мешала Элиасбергу проявлять вулканический темперамент — но всегда уместно и в соответствии со стилем исполняемой музыки. Здесь нужно сказать о кредо Элиасберга-художника — стремлении как бы «раствориться» в авторе, возможно более полно реализовать его замысел. Таким Элиасберг был всегда— бескомпромиссным и страстным в вопросах творчества. Его максимализм испытали на себе более полусотни оркестров Советского Союза, с которыми он выступал, этот максимализм оставался неизменным, над какой бы программой дирижер ни работал — будь то творения Баха, Бетховена, Чайковского или сочинения тогда начинающих Ю. Кочурова, Р. Щедрина, А. Петрова, А. Эшпая, С. Слонимского, Ю. Фалика...

Если бы Элиасбергу довелось написать книгу, то он, подобно А. Эфросу, мог бы назвать ее: «Репетиция — любовь моя». Причем Элиасберг не просто любил сам репетиционный процесс— вся подготовка к концерту у дирижера являла собой строго продуманную стройную систему. Подготовительная работа начиналась задолго до выхода дирижера к оркестру, принимая форму научного поиска: этот процесс включал в себя культурно-исторический анализ эпохи и условий создания конкретного произведения: внимательное изучение urtext'а, авторских редакций и набросков; ознакомление с аналогами интерпретации в плане создания исполнительской традиции или отказа от нее — и так вплоть до графически оформленных оркестровых голосов и штриховки нотного материала, решения вопросов режима работы с оркестром, подробнейше составленного и неукоснительно исполнявшегося плана самой репетиции... Оркестранты знали и ценили такой подход дирижера к своей профессии, справедливо усматривая в нем уважение к личности композитора, а также и к их нелегкому труду. Потому Элиасберг находил контакт с любыми оркестрами, что, в свою очередь, во многом обусловливало высокое качество его концертов.

За свою полувековую дирижерскую практику Карл Ильич Элиасберг исполнил около тысячи произведений более чем двухсот авторов! В этом почетном списке все русские композиторы, не менее семидесяти советских (начиная с Р. Глиэра, Ю. Шапорина, с. Прокофьева, Д. Шостаковича), а также огромное количество сочинений зарубежных композиторов всех эпох и стилей от А. Вивальди, Г.Ф.Генделя и семьи Бахов до возвращенных нашим слушателям по инициативе дирижера мессы до минор В. А. Моцарта, «Немецкого реквиема» И. Брамса, Четвертой симфонии Г. Малера, «Жизни героя» Р. Штрауса, «Ночи просветления» А. Шёнберга.

Для Элиасберга на протяжении всей его жизни любимыми авторами оставались А. Глазунов, С. Танеев, И. С. Бах, В. А. Моцарт, И, Брамс и А. Брукнер. С этими великими именами, их этическими идеями, масштабностью замыслов и высочайшим интеллектом была связана вся судьба музыканта, через их творчество наиболее полно выявилась многогранность его дарования, одержаны самые значительные победы.

Чуткий к требованиям времени, художник-гражданин, прославившийся не только как великолепный воспитатель оркестров, но и как личность, влиявшая на формирование художественного вкуса своего поколения слушателей, Элиасберг играл в блокированном врагом Ленинграде, наряду с музыкой Чайковского, Римского-Корсакова, Рахманинова, Шостаковича, много сочинений немецких композиторов — Бетховена, Шумана, Брамса. В этой способности четко отделять национальных гениев немецкого народа от коричневой чумы фашизма проявились мудрость человека и художника, принципиальность его гражданской позиции. Не случайно после окончания Великой Отечественной войны дирижер К. И. Элиасберг был удостоен высокой боевой награды — ордена Красной Звезды.

Таким и остается в нашей памяти Карл Ильич Элиасберг — человеком героической судьбы, мастером. Учителем с большой буквы.

В. Козлов

Оцифровка грампластинки из личного собрания.

https://cloud.mail.ru/public/YWXx/H7ovBE46V