Первые свои опусы Бетховен показывал Гайдну и Гайдн очень испугался, что тот слишком далеко зашёл. А ведь у Гайдна совершенно невозможно найти такой финал как в самой первой сонате Бетховена. А в финале первого трио тема, прыжок с децимами, тоже совершенно оригинальна.

Гайдн, по-существу, лишь "оформил" окончательно и симфонию и камерно-инструментальную музыку почти во всех составах. Гайдн, конечно, великий, это бесспорно, но для меня - лишь в ораториальном жанре, да в последних квартетах, в то время как Бетховен - это не просто великий, а титан! Причём во всём, чего бы он не коснулся, если не брать во внимание песенный жанр; хотя и выступил новатором, создав свой цикл ((обожаю!) "К далекой возлюбленной".

С Бетховеном все более-менее разобрались уже за 200 лет, а вот с Гайдном ещё нет. Что мы знаем, например, о его симфониях? Смею утверждать - да ровным счётом ничего! Почти все познания выводятся из последних его симфониях, а первые две трети, на самом деле, это сплошное экспериментаторство с содержанием и асимметрия в конструкции. Огромное заблуждение существует, что Гайдн писал примерно одинаково. У него, в отличие, например, от Моцарта, гораздо меньше заготовок и больше непредсказуемости в развитии тем. И, кстати говоря, Гайдн работал в тех условиях, когда ценилось больше отход от правил, нарушение норм, хотя в более поздних его сочинениях, когда он вышел на европейский музыкальный рынок, он всё-таки стал придерживаться неких сводных им же разработанных правил, сглаживал все "неправильности" и, к сожалению, именно по поздним его симфониям стали ассоциировать композитора, чей язык стал доступнее и проще. Даже ярлык навесили: "Папа Гайдн", который забавлял публику своим юмором и невзыскательными милыми темами. Лондонские симфонии его - самые неинтересные его симфонии с точки зрения композиторского интереса, но самые популярные. А ведь его симфонии изначально формировались исходя из инструментальных дивертисментов и церковных сонат: из первых взял основу, а из вторых форму, где порядок частей был - медленно-быстро-очень медленно-очень быстро; потом поменял на быстро-адажио-менуэт-очень быстро. С 30-х симфоний менуэт заменил на скерцо и это стало нормой аж до 20 века. Но в рамках этой формы всё остальное, а именно содержание, менялось вплоть до использования техники коллажа, которым так любят хвастаться многие композиторы во 2-й половине 20 века. Так что папаша Гайдн ох как не прост!

Я, положим, не утверждаю, что Гайдн прост, как колумбово яйцо!!

колумбово яйцо? хм.. Первый раз не знаю, что на такой глубокомысленный пассаж ответить.

Прикольнула одна выдержка из книги:
"1795 год. Приехав в Вену, Бетховен направился к Гайдну, который ещё в Бонне обещал с ним заниматься. Биограф Бетховена А. Тайер дает описание встречи двух великих музыкантов:
"Маленький, худощавый, смуглый, со следами оспы на лице, черноглазый и черноволосый двадцатидвухлетний музыкант прибыл в столицу, чтобы усовершенствоваться в своем искусстве у маленького, тщедушного, смуглого, с лицом, изрытым оспой, черноглазого, одетого в черный парик, старого мастера".
Бывший патрон Гайдна, старый князь Эстергази, называл комопзитора "мавром". Эта кличка как нельзя более подходила и к молодому пришельцу из Бонна."

Прикольно!! Вот то, что Гайдн был рябой - не знал. Очень симпатичная картина "встречи двух мавров"

Спасибо!