Балет «Пер Гюнт» Балет «Пер Гюнт» (по драме Г. Ибсена, 1986), в трех актах с эпилогом, был широко показан и активно обсуждался публикой и прессой. Он стал плодом сотрудничества композитора с известным балетмейстером Джоном Ноймайером (американцем, работающим в Германии), впервые увидел свет в Гамбургском оперном театре в 1989 году, а через полгода, в 1990-м, был показан также и в Большом театре в Москве. До этого балетмейстер делал на музыку Первой симфонии Шнитке спектакль «Трамвай "Желание"» по Т. Уильямсу. О направлении его балетного мышления говорит то, что он сумел поставить «Страсти по Матфею» И.-С. Баха. Со Шнитке они встретились еще в 1984-м, и до своего инсульта композитор успел написать первый акт балета. А далее, поскольку автор музыки из-за болезни задержал окончание работы, премьера была отложена на 1989 год. Ноймайера следует считать одним из создателей нового балетного направления конца XX века, которое можно было бы назвать «философский балет». (И здесь, конечно, нельзя забывать о принципиальных отечественных достижениях, например о поразительном по мысли балете Бориса Эйфмана по «Братьям Карамазовым» Достоевского.) Беря серьезнейшие сюжеты, обращаясь к серьезнейшим композиторам, разрабатывая соответствующую хореографию, Ноймайер достигает на балетной сцене глубокой смысловой концентрации. Это и сблизило его с музыкантом-философом Шнитке. Для Шнитке Пер Гюнт, мечущийся, всем неудовлетворенный и дерзко искушающий судьбу, явился в чем-то продолжением образа Фауста. В балете получили обобщение некоторые смысловые мотивы предыдущего творчества композитора: грехи и раскаяние того же Фауста, скорбь по поводу смерти матери в Квинтете, цитата «Смерти Озе» из «Пер Гюнта» Грига в Первой симфонии. Приведу большую выдержку из моей статьи о спектакле «Пер Гюнт», показанном в Москве в 1990-м. Она была написана по горячим следам и не дошла до печати. «Его особенность состоит в таком синтезе трех ведущих искусств — музыки, хореографии и драмы, — когда каждое выявляет себя сполна, и союз их держится на пределе возможного, на той критической точке, за которой любое из трех искусств может захватить все целое и опрокинуть сам жанр. Какая же сила обладает такой мощью — связать воедино рвущиеся к свободе искусства? Ответ стар, и если не как мир, то как Старый Свет: основа единства — идея. Идея, найденная в горниле поисков Ибсена, Ноймайера, Шнитке, одновременно и лично-человечна, и тотальна,— это бытие человека в параметрах его вечных ценностей. Пер Гюнт — конкретный персонаж, но от его единичной личности лучами расходятся свойства его и всех людей, его Аспекты: Душевность, Детскость, Полетность, Эротика, Смелость, Агрессия, Сомнение. Аспекты общечеловеческого в человеке настолько объективизируются, что развертывание драмы Пер Гюнта все больше превращается в эпопею жизни Каждого (Ноймайер так и пишет в сценарии третьего акта и Эпилога: Пер-каждый, Каждый). По мере движения спектакля точка зрения становится все выше, а круги жизни — шире и шире. Акты первый—третий, охватывающие судьбу Пер Гюнта от рождения до смерти, составляют три "реальностных" круга. Ноймайер писал, что в самой драме Ибсена ему казался очень малодлительным конец, который не уравновешивал главнейшей идеи — спасительной верности, того, что Сольвейг ждала Пера всю жизнь. И он добавил Эпилог, написав для Шнитке одну-единственную ремарку — "Бесконечное Адажио". На месте традиционного балетного апофеоза возник четвертый, предельно широкий, но ирреальный круг. Ноймайер так осмыслил соотношение реальных и нереального кругов, что жизненные перипетии Пера в первом—третьем актах составили как бы "онтогенез", а Эпилог — как бы "филогенез" многомерного человеческого бытия. По мысли Шнитке, "в нашей жизни, кроме обычного, всегда существует другое, невидимое развитие... Что видишь, осталось тем же, а вот как видишь — изменилось". Индивидуально-универсальная идея балетного произведения потребовала емкого конкретно-обобщенного художественного языка. Если взять язык хореографии, то диапазон его простирается от натурализма до сюрреализма, с любыми промежуточными ступенями. Как и в плюралистической музыкальной стилистике Шнитке, в движенческом разнообразии балета ни один стилевой элемент (драматический, спортивно-акробатический, аэробический, модерн, традиционно-танцевальный и т. п.) не кажется чуждым. Установка на избегание балетных шаблонов предопределила характерную общую тенденцию спектакля. Если академический балет родился из стремления танца к взлету, отрыву от земли, то "эстетика избежания" по отношению к классике породила в хореографии прямо противоположное: направленность к земле, партерные движения. Примечательным приемом балетмейстера стала дублировка одного персонажа многими и, наоборот, сведение нескольких действующих лиц в одно (Анима и Сольвейг, Ингрид, Анитра и Зеленая). Парадоксальная и поражающая кульминация "умножений" героев достигается в символической сцене смерти Пера, когда сцену заполняют ряды нескольких десятков его дублеров, медленно и обреченно, шаг за шагом, покидающих "сцену жизни". В музыке Шнитке ввел долгие и мощные мелодические линии, как это делал в своих прекрасных балетах Прокофьев. Существенную помощь ему как драматургу оказал испытанный метод полистилистики, особенно в сценах приключений героя во втором акте: игра фокстрота на пианино внесла ассоциацию со "Шнелль-полькой" из "Воццека" Берга, пышные сцены с фараоном и гладиаторами создали пародийные намеки на "Аиду" и "Спартака" и т. д. Главное музыкальное обобщение наступило в Эпилоге». Эпилог из «Пер Гюнта» демонстрирует удивительную высоту человеческого духа. Прежде балетная сцена не знала ничего подобного. По силе воздействия он сравним с завершением оперы «Пиковая дама» Чайковского, с «Прощанием», финалом «Песни о земле» Густава Малера. О музыкальном же решении Эпилога лучше всего сказать словами самого Шнитке. Композитор называет Эпилог Четвертым кругом. Он идет тридцать минут в медленном темпе — Adagio. «Это непрерывная последовательность тем балета, идущих не встык друг с другом, а как облака, переплывающие одно в другое. ... То есть ничего вроде бы не изменилось. Но взаимодействие разных по темпам и ритмике кусков создает уже иллюзию не движения по этому ритмическому жизненному кругу, а скольжения над этим кругом. Это одно. Второе. Вся эта музыка звучит на фоне хора, который реально не присутствует — оркестр играет "живьем", а хор — в записи. Хор поет совсем другую музыку, нечто хорально обусловленное и очень простое. Таким образом, этим хором всё, что мы слышим из оркестра, окрашено и повернуто как-то в другую сторону. ... Всё, что происходит на сцене, происходит как бы страшно замедленно, словно в другом отсчете времени, чем вся музыка; тем самым усугубляется "облачное" качество звучащего...» (39, с. 159-160) Эпилог «Пер Гюнта», исполненный в Москве отдельно, до всего балета, произвел сильнейшее впечатление. Мстислав Ростропович, горячо пожелавший играть эту музыку, попросил автора сделать переложение для виолончели с фортепиано и хором на магнитной пленке (1992). Может быть, этот Эпилог — долгое Послесловие ко всему творчеству композитора до последнего его витка... В 1989 году Шнитке получил специальную стипендию от Wissenschaftskolleg в Западном Берлине. Она давала возможность с октября 1989-го по лето 1990-го жить в квартире в центре города и заниматься творческой работой. А когда из Гамбургского института музыки и театра ушел на пенсию весьма известный композитор Дьердь Лигети (венгр, живший в Германии), он предложил, чтобы его место занял Альфред Шнитке. Таким образом, зимой 1990-го Шнитке начал преподавать в Гамбурге композицию, приезжая туда два раза в месяц, и проработал на этом поприще до инсульта 1994 года. В это время в Германии происходили наиважнейшие события. В 1990-м произошло объединение ФРГ и ГДР, и туда начали переселяться тысячи немцев и евреев из СССР. Граждане двух Германий относились друг к другу довольно настороженно, недоверчиво, и до психологического объединения было весьма далеко. Шнитке считал, что процесс интеграции начался слишком поздно и длившаяся десятилетия конфронтация идеологий не может быть быстро сглажена. Как выходец из семьи немецкого происхождения, он хотел лучше познакомиться с Германией, понять, что она представляет собой в настоящее время. Когда начались паспортные хлопоты и были найдены все немецкие документы, ему предложили отказаться от советского (российского) гражданства и принять только одно немецкое. Шнитке написал письмо, в котором сообщал, что от российского гражданства он не откажется никогда, и просил такой же паспорт, как у него, оформить для его жены. Летом 1990-го закончился срок его немецкой стипендии, и осенью семья жила в Москве. Наконец 14 ноября 1990 года Альфреду и Ирине Шнитке было предоставлено двойное гражданство — советское и немецкое. Они переехали в Гамбург, где сняли квартиру на Магдалененштрассе. Рядом находился тот Институт музыки и театра, в котором Alfred Schnittke уже начал преподавать. В Гамбурге жил и знаменитый издатель Ханс Сикорский, публикатор его произведений. Работа в институте была не слишком обременительной: одна группа учащихся и несколько индивидуальных учеников. Теперь ждали для совместной работы приезда в Гамбург и сына с семьей. Те прибыли в мае 1991 года, вместе с трехлетней дочерью Ириной. Творческая жизнь Шнитке за рубежом — исполнения, заказы, общение с крупнейшими музыкантами — отличалась необычайной насыщенностью. Лондонский фестиваль 1990 года под пышным названием «Schnittke: a Celebration» («Торжества в честь Шнитке») был одним из самых внушительных: длился две недели, участвовали Ростропович, Кремер, Квартет имени Бородина, было показано восемь кинофильмов с его музыкой, а компания ВВС подготовила документальный фильм о нем самом — «Нереальный мир Альфреда Шнитке», который начала снимать в 1989 году в Москве. Все более тесными становились контакты с Мстиславом Ростроповичем. Пока знаменитый виолончелист и дирижер жил в СССР, судьба не сводила его со Шнитке. Но в 1987 году он обратился к композитору с важным письмом. Писал, что глубоко потрясен Альтовым концертом в исполнении Башмета. И, поскольку ему уже исполнилось шестьдесят и он не знает, как долго будет в должной форме, просил поставить его в начало списка заказов и написать для него все что угодно. От Вашингтонского Национального оркестра он делал официальный заказ и обещал максимальный гонорар, какой они платят Лютославскому, Дютийе, Пендерецкому. Говорил и об опере — о том, что готов ждать ее написания столько, сколько необходимо. Согласимся, что подобное письмо маэстро — целая творческая программа! И Шнитке не только выполнил, но и перевыполнил все пожелания соотечественника. Он написал новый, Второй виолончельный концерт (1990), оперы «Жизнь с идиотом» (1991) и «Джезуальдо» (1994), которыми дирижировал Ростропович, Шестую симфонию (1992), также с ним за пультом, новую, Вторую виолончельную сонату (1994), сделал переложение Эпилога из «Пер Гюнта». Ростропович пригласил Шнитке на свой фестиваль в Эвиане, модном французском курорте на берегу Женевского озера, где в 1990-м сыграл Концерт, а в 1993-м, при участии Ирины Шнитке, — Эпилог из «Пер Гюнта». Концертные выступления Ирины Шнитке стали важным новым семейным обстоятельством. Когда-то она фактически пожертвовала своей артистической карьерой ради мужа, теперь же многое переменилось. В семидесятые годы только благодаря ее неожиданному выступлению в Квинтете Шнитке публика узнала, что жена у композитора — пианистка. В 1990-м было отмечено ее участие в состоявшейся в Большом зале Московской консерватории премьере другого сочинения мужа — Концерта для фортепиано в четыре руки, написанного для двух дам: собственной жены и жены Рождественского Виктории Постниковой. В 1991 году Альфред посвятил супруге сольное сочинение, ставшее для нее «фирменным», — Вторую сонату для фортепиано, с которой она впоследствии объехала весь мир. «Пер Гюнт»
Диск 1: 01. Prolologue - Into the World 02. Act 1, Norway - Peer and his mother Еse 03. Act 1, Norway - Peer's Imagination 04. Act 1, Norway - Peer at Ingrid's wedding celebration 05. Act 1, Norway - Appearance of Solveig and her parents 06. Act 1, Norway - Pas de deux: Solveig-Peer 07. Act 1, Norway - The World of the small-minded Locals 08. Act 1, Norway - In the mountains with Ingrid 09. Act 1, Norway - The Troll-world 10. Act 1, Norway - The Bшyg 11. Act 1, Norway - Peer's Solitude 12. Act 1, Norway - Solveig comes to Peer (pas de deux) 13. Act 1, Norway - The Woman in Green 14. Act 1, Norway - Еse's death (pas de deux) 15. Act 2, Out in the World, Illusions - Overture 16. Act 2, Out in the World, Illusions - Auditions 17. Act 2, Out in the World, Illusions - 'Rainbow Sextet' 18. Act 2, Out in the World, Illusions - Peer as 'Slavedealer' 19. Act 2, Out in the World, Illusions - Scene and Opening Night Party 20. Act 2, Out in the World, Illusions - 'Emperor of the World' 21. Act 2, Out in the World, Illusions - Peer's dance with whip 22. Act 2, Out in the World, Illusions - Solveig's dance 23. Act 2, Out in the World, Illusions - Peer's mad dance 24. Act 2, Out in the World, Illusions - Peer's 'coronation' 25. Act 2, Out in the World, Illusions - Finale
Диск 2: 01. Act 3, Return - Mesto 02. Act 3, Return - Andante 03. Act 3, Return - Peer's memories 04. Act 3, Return - Ingrid's burial 05. Act 3, Return - Scene with Solveig 06. Act 3, Return - Peer surrounded by his 'aspects' 07. Act 3, Return - 'Song of the Wind' 08. Act 3, Return - The Onion 09. Act 3, Return - Despair and escape 10. Act 3, Return - Deliverance 11. Epilogue - Out of the World 12. Appendix - Anitra
Total time - 02'10'07
Orchestra of Royal Opera, Stockholm, con. Eri Klas (Recorded in 1987)
Записывал с телевизора ч/з сoотв. выход, но шнур фонил и я потом редактировал в Adobe Audition 1.5 и в таком виде выложил. Я эту запись еле "поймал" в 1987 году вместе с двойным концертом для ф-но с В. Постниковой и И. Шнитке. Но двойной концерт есть на торренте и melomaniacos.com.
У меня есть остальные с 4-й по 8-ю (9-ю НИГДЕ не нашёл). Дирижёры: Г. Рождественский, Э. Класс, В. Полянский (мр3 и flac). Попробую выложить сегодня ночью.
Спасибо! Самое интересное, что у меня с этим произведением связана точно такая же история. Я тоже слышал его единственный раз много лет назад по ТВ и тоже ухитрился тогда сделать его запись с телевизора на магнитофон. Но вот до сегодняшнего дня эта аудиокассета не дожила...
Пока ещё не слушал Пер Гюнта, это требует времени. Но слушать "Не "Сон в летнюю ночь" - было потрясением. Мне пока не удалось обнаружить каких-либо откликов или трактовок по этой пьесе Шнитке. Поэтому привожу своё очень скромное дилетантское imho. По-моему, это вариации на тему "Сна..." Мендельсона, построенные по принципу, как слышится "Сон..." сквозь фильтр советской жизни. "Не сон" - это не баловство хулигана Шнитке. Это политическое выступление по поводу существующего общественного ревербератора, сквозь который для примера пропускается "Сон...". Огромное спасибо за доставленное наслаждение силой композиторского творчества . :appl:
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Аудио/видеозаписи и литература предоставляются исключительно для ознакомления. После ознакомления они должны быть удалены, иначе, вероятно, Вами будет нарушен закон "об авторском праве и смежных правах".
Меню сайта
Помощь тяжело больным детям. 
ПОГРУЖЕНИЕ В КЛАССИКУ. Здесь живет бесплатная классическая музыка в mp3 и других форматах.