Теги: белорусская опера, Миндия, Отар Тактакишвили, Газиз Дугашев, Ирина Шикунова, Михаил Галковский

«Бездны в дружбе с вершинами»

Небольшая книжечка. На золотой обложке очертания скал, сияние солнечного диска, угадывается мрак ущелий. Это программа к спектаклю Большого театра оперы и балет БССР «Миндия».

Программка содержит много фактов, касающихся творчества композитора Отара Тактакишвии и вводит нас в мир образов классика грузинской поэзии Важа-Пшавела, один из героев которого – легендарный Миндия и стал центральной фигурой оперы Тактакишвили. Тут же цитируются и стихи Важа Пшавела, Одни из них стали оперными ариями, другие – подготавливают зрителей к восприятию «Миндии» - глубокого, сложного произведения, в котором заключены раздумья о человеке, о его возможностях и назначении в мире, о порядке веще в природе.

«Бездны в дружбе с вершинами» - так начинается первая ария Миндии. Таков и поэтический образ спектакля. Вершины, устремленные в небо и бездонные разверстые земные недра живут в согласии, свидетельствуя о гармонии, на которой зиждется мироздание. Глубь сцены тонет в тумане, там переливы и мерцания – рябь ли воды, снежный ли туман, бег ли облаков…

Не случайно постановщик спектакля – режиссер С. Штейн и дирижер Я. Вощак вывели хор – голоса природы – на сцену и обозначили его в программе как действующее лицо. Это – ожившие скалы, тени отвесных круч. Это – мир в движении. «Мир, где, - говоря словами Важа-Пшавела, - всё созвучие».

Человек – частица вселенной, он живет в гармонии с природой, чтит её. Таков Миндия - герой грузинской легенды.  Он дитя этих гор, он понимает их язык..

Уже первые звуки увертюры вводят нас в эту легенду. Большие широкие аккорды. Все больше инструментов вливается в могучее звучание оркестра. Вступает хор без слов. Это хорал, торжественный как вселенский вздох, живой вздох гор. Он несет благую весть – после долгой разлуки с родиной возвратился к своей земле, к своим горам Миндия.

«Ого-го-о-о!» - бросает приветственный клич Миндия (М. Галковский)  – «Сыновний мой поклон, край родной» - и эхо гор (хор) вторит ему.

Как часть скалы, высокий и  седой, появляется древний, как былина, старец. Он произносит стихотворный эпиграф к действию, который будет звучать и в конце произведения. Пока в его словах ничего не предвещает катастрофы. И ария Миндии «Бездны в дружбе с вершинами» звучит вначале страстно, полнозвучно, из глубины души. Миндию встречает невеста Мзия. Их дуэт – эмоционально яркая, широко льющаяся тема – тоже звучит счастливо, как чистый голос сердца.

И вдруг любовная тема обрывается. Внезапно и резко. В музыку вторгается новое начало, новые рубленые ритмы. Это земляки Миндии и его отец Хевисбери (М. Зданевич). Они настойчиво требуют, чтобы Миндия убил горца Чалхию, зарезавшего его брата.

«Убей! Убей! Убей!» - требует и народ, и отец, и даже невеста Миндии. «На земле вдвоем нам тесно», - убеждает Миндию и сам Чалхия (Ю. Бастриков), требующий поединка. Но природа не велит проливать человеческую кровь. «Доблесть честного воина не в простом молодечестве. Уничтожим друг друга мы – кто ж пойдет за отечество?» - вопрошает Миндия. Он отказывается от поединка и дарует жизнь Чалхии. Конец этому спору кладет гонец, который приносит весть о нашествии врага.

Общая беда объединяет людей. В ней звучат маршевые ритмы, звук сабель, воодушевление предстоящим боем. «Голос родины кличет нас» - торжественно звучит хор. То там, то здесь вспыхивают костры. Горцы танцуют воинственный танец. Сверкание скрещивающихся кинжалов, мечущиеся огни факелов, пляска теней, боевые ритмы – всё это создает грандиозную картину ночи перед боем.

…Но вот битва позади. Победителем возвращается Миндия в родное селение, и благодарный народ, верный обычаям старины, подносит ему чашу с зажженными по краям свечами. Но снова появляется Чалхия. Он хочет получить свое – смерть от руки человека, который унизил его отказавшись от поединка и великодушно даровав ему жизнь. И снова люди требуют от Миндии – «убей!»

«Ох, и досыта посмеялся ты, Миндия! Но не ведаешь, с кем связался ты, Миндия!» - поет Чалхия. Какое напряжение сил, какое буйство чувств, какая истерзанность души в этой арии! (Чалхия не только «отрицательный герой», он тоже имеет свои понятия о чести).

Миндия вынужден принять бой. Великолепно сделана эта сцена режиссером. Миндия не нападает, он только защищается. Уловив момент, он выбивает саблю из рук Чалхии, но тот выхватывает нож, и, защищаясь, Миндия направляет его в сердце Чалхии. «Вот и ты убийцей стал, Миндия!», - злорадно ликует умирающий Чалхия.

В оркестре – грозные звуки, как будто грохот горного обвала, свистящий звук падения вниз, с круч в бездну, тема гибели. «Что сотворил ты, Миндия?» - в ужасе вопрошает природа. Вопрошают и валторны, трубы, литавры…

Заключительная сцена. Черная пелена опустилась на мир, отъединила Миндию от родных скал. «Всюду тьма кромешная» - это ария-страдание, ария-жалоба. Голос певца потерял свои краски, свою звучность. Тусклый, померкший голос человека, утратившего мир своих чувств. «Жизнь – богатство бесценное, достояние родины» - эта тема, торжествовавшая вначале, звучит теперь трагически.

Трагедия Миндии не в разладе с самим собой, а в том, что он, убив Чалхию, вступил в конфликт с природой, которая разрешает проливать человеческую кровь лишь во имя родины.

Недаром хору принадлежат в спектакле две роли – голоса природы и голоса людей. Красивая и щедрая кантилена – это природа. Резкие, неистовые интонации – выкрики людей, требующих убийства (закон родовой мести). Лишь в финале эти голоса сольются воедино. До этого – человек и природа – антагонисты.

Миндия, послушавшись людей, предал природу и стал мертвецом при жизни. «Чем послужу стране моей?» - этот горестный вопрос терзает его. Он ищет поддержки у родных гор, но те отвернулись от него. Остается одно – смерть.

Миндия убивает себя. И в этот момент для него вновь начинают звучать голоса природы, которая дарует ему прощение греха, музыка становится кантиленой. «Бездны в дружбе с вершинами» - поет умирающий Миндия арию, которая звучала в первом действии. Но теперь она окрашена другими интонациями. И природа, вторя своему сыну подхватывает и продолжает его уходящую песню. Умиротворенно сливаются голоса вселенной с голосом Миндии. Арию допевает Мзия и хор.

Снова – большие, широкие аккорды – поступь исполина. Снова торжественно звучит хорал. И теперь уже людские голоса вливаются в хор природы. Страдания и благородство Миндии примиряют их.

Нет, Миндия не умер. Он остался навсегда с людьми, как родник добра. Тот родник, который щедро забил из земли. И люди – радостные, не враждующие больше меж собой, идут к нему с кувшинами. Люди не скажут больше: «Убей!». В стороне от всех Мзия. Миндия был ее миром, он значил для нее несравненно больше, чем для других, и она еще во власти потери. Но после всех и она приходит к этому роднику…

Финал решен С. Штейном в полном соответствии с музыкой Тактакишвили и поэзией Важа-Пшавела. Круговорот живой природы бесконечен и прекрасен. Недаром и сам Важа-Пшавела в одном из своих произведений сожалел, что природа не создала его дождевой каплей. Тогда бы он то повисал, как бисер, на груди облака, то уходя в землю никогда бы не умирал.

Легенда. Сотворил её человек. В легенде вымысел и истина неотделимы друг от друга. Легенда не бывает вне истории, вне природы. Мы знаем несомненную подлинность берендеева царства «Снегурочки»,  «Иоланты» Чайковского,  «Князя Игоря» Бородина. Легенда о Миндии – это тоже свой особый мир.

Истоки кровавой мести идут от суровых времен раздробленной земли, враждующих племен, вынужденной самообороны… В легенде о Миндии, природа лишь одного его посвятила в свои таинства и сурово требует отречься от диких человеческих обычаев. Меч же правосудия передал природе сам народ, создавший эту легенду.

Еще одна основная мысль, пронизывающая все произведение – союз между человеком и природой. И эта мысль согрета глубоким патриотическим чувством. Её в спектакле крупно, вне бытовых деталей, вне повседневности несут все исполнители сольных партий, оркестр, хор, отлично выступающий в двух разных по характеру ролях.

Призыв к цельности души и к верности природе, верности своей земле и всем живущим на земле выражен ярко, рельефно, эмоционально.

Звучит музыка вселенной. «В родстве ущелья и вершины. Издревле верен ключ скале, цветы – земле родной долины, земля – живущим на земле…»

Эти слова древнего сказителя обрамляют оперу.

https://cloud.mail.ru/public/GHRn/4WLTqfC2N
https://cloud.mail.ru/public/61cx/vxrwnfkeP
https://cloud.mail.ru/public/5jgG/F6ddtw6LP
https://cloud.mail.ru/public/LuG9/A8jqSmRe6