Вы пишете: "Кажется, было бы уместнее использовать оригинальные французские, немецкие, испанские тексты Апполинера, Рильке, Лорки, дабы "прочувствовать" звучание великой поэзии, чем коверкать русские переводы..."
Это вопрос неразрешимый! Что дадут немецкой публике французские и испанские тексты, исполненные с неизбежными "коверканиями"? А самое главное - оригиналы не лягут на музыку. Для пения создаются специальные эквиритмические переводы, часто ущербные, но по крайней мере сохраняющие распевные гласные на своём месте. Это сложнейшая работа, причём даже "немецкую великую поэзию" придется переводить или, по крайней мере, подправлять сообразуясь со звучанием русского текста.

Дело в том, что есть исполнения 14 симфонии, где использованы оригинальные тексты. Мне особенно лягла на душу Малагенья, где "Смерть вошла" звучит как "La Muerta". ..."Что дадут немецкой публике французские и испанские тексты, исполненные с неизбежными "коверканиями"? Тут Вы заблуждаетесь! В Европе исполнители знают по 2-3 языка (посмотрите как Томас Хемпсон говорит в интервью по-немецки или Джун Андерсон по-французски), уверен что и Квастхофф и Маттила свободно могли бы исполнить и Лорку и Апполинера в оригинале. В том то и дело, для них русские переводы чужды и непроизносимы. Толстого также читают в переводе

Речь не о Толстом, а о музыке всё-таки. (Не люблю эту вещь, она и не симфония вовсе, имхо).
Но не буду спорить. Дай бог! Шостакович не Пуччини, он и на стихи Капитана Лебядкина писал и на тексты журнала "Крокодил". Вообще не был требователен к литературному слову. И о бельканто в 14-й симфонии речи нет. Возможно, тексты на другом языке можно спеть, проглатывая слова и растягивая слоги.

Конечно, если менять текст - это неизбежно приведёт к искажению самого музыкального материала, а уж тем более такого как у Шостаковича, который был крайне щепетилен к каждой мелочи, к каждой ноте. Для него не было хуже преступления, чем менять то, что он уже зафиксировал в нотной бумаге, а здесь речь уже идёт о полной перекройке материи.

Суть спора в другом - нельзя в кучу валить речитатив, декламацию, бельканто. Шостакович не Пуччини? Да, Шостакович представитель совершенно другой эстетики. Для Пуччини прерогатива бельканто - для Шостаковича речитатив и декламация (во всяком случае в Лебядкине, 5 песнях Долматовского, 14 симфонии)
Нельзя сравнивать Беллини с Шостаковичем, особенно в неуместных аспектах вроде "где красивее поют"

Это у Пуччини бельканто?

Спасибо Георгию (Stravigor) за сообщение о редакции Моргенера:
"С согласия композитора в 1971 году J. Morgener подготовил издание Четырнадцатой симфонии с оригинальными текстами".
http://intoclassics.net/news/2016-01-08-39895

Кто-то из учеников ДД рассказывал, что однажды один из студентов его класса принес домашнюю работу - цикл романсов и гордо отрапортовал: "Я написал цикл на текты..." Шостакович тут же ему возразил: "Текст может быть в объявлении, а в романсе должны быть стихи". Кстати, Зощенко и другие писатели, кто был знаком с Шостаковичем всегда отмечали, что он очень тонко разбирался в словесном творчестве.

Здесь справедливо писали, что Шостакович всегда говорил, что оперу нужно исполнять на языке понятном слушателю. Может это от того, что сам он не знал ни одного языка кроме русского, но это не важно.

Важно то, что и 14ю Симфонию и все остальные вокальные вещи он писал именно на русские слова. Его музыка соответствует именно этим словам, конкретному их чередованию. Изменения в словах неизбежно искажают целостность восприятия произведения Шостаковича.

Фишер в записи с Хайтинком на русском поет номер на слова Кюхельбекера. Поет так, что не понятно ни одного слова. Но тем не менее слышно,что это Шостакович. Все остальные номера как будто сочинены не им. Не знаю, поет он оригиналы или обратные переводы с русского, но это другое произведение.

"С согласия композитора в 1971 году J. Morgener подготовил издание Четырнадцатой симфонии с оригинальными текстами".

Шостакович, как и любой композитор, заботился о том, чтобы его музыка исполнялась по всему миру. Думаю только это было причиной его согласия на такую редакцию.

Есть немало записей на Западе русской музыки не на русском. Послушайте Колокола Рахманинова на английском. Без смеха это слушать невозможно.

Нет, конечно, у Пуччини не бельканто, я не так выразился (одновременно пишу и занимаюсь другими делами), имелась ввиду прерогатива, эстетика пения в ариях его опер. Бельканто у Беллини

Не кажется ли Вам, господа, что следует называть 14 симфонию Шостаковича написаной на стихи Гелескула, Кудинова, Тыняновой, Сильман - т.е. переводчиков, на текст которых писал музыку своей симфонии ДД. Но никак не Гарсия Лорки, Рильке и Гийома Апполинера. И Колокола Рахманинова тогда к Э.По отношения не имеют, либо отношение опосредованное.

Разумеется, опосредованное. Думаю, что Рахманинова больше перевод Бальмонта вдохновил, чем первоисточник, если он его вообще знал. А Шостаковича совершенно точно интересовала обобщённая тема смерти, а не авторы стихов. Так что как ни назови, а исполнять надо оригинал, в смысле на том языке, который озвучил композитор.

Если переводил Лермонтов, то можно было ограничиться подзаголвком: из Гейне...
А Гелескул - кто такой? Уважаемые переводчики, как и разные редакторы - лишь подсобные рабочие в искусстве.

А "Песнь о Земле" имеет отношение к китайской поэзии?

Всё это бесплодная софистика!

Даже если перевод Лермонтова - это не Гейне уже. Это со-творчество. Иногда это "отражение" чужих стихов, но чаще это нечто новое. Правильная ремарка была - ".. из Гейне". Я уверен, что переводов как таковых не бывает - хороший перевод, уже сам по себе создание нового художественного целого. Ибо если переводить предельно точно (хотя бы с ангельского), выйдет неудобочитаемая ахинея (сам переводил субтитры к операм, намучился с ними).

Как кто такой Гелескул? Это автор текста, на который написана симфония Шостаковича. Это "оригинал, который озвучил композитор", как выразился Константин.
Не забудем цензуру, кстати, идиомы, которые непереводимы.

Дело не в софистике, дело в 2 различных произведениях - 14 симфонии Шостаковича с оригинальными текстами Гелескула, Кудинова, Сильман, и симфонии на стихи Лорки и Рильке.