Потрясающе!!! Спасибо большое! Где-то читал, что исполнения Челибидаки называют чуть ли не самыми лучшими исполнениями брукнеровских симфоний... Есть какие-либо комментарии на сей счет у экспертов и старожилов сайта?

ААААААААААААААААА

Тесс Джеймс. "Челибидаке и Брукнер".

В этом месяце фирма EMI выпустила в свет записи симфоний Брукнера, сделанные в Германии дирижером Сергиу Челибидаке. Румын по происхождению, еще задолго до своей смерти в 1996 году он признавался многими последним живущим великим гением дирижерского искусства. Издание этого сборника уникально еще и тем, что Челибидаке в течении всей жизни возражал против записи своих концертов. Для многих слушателей это станет первым шансом узнать, почему музыкальные критики писали, что Челибидаке был способен показать совершенно нового и чрезвычайно волнующего Брукнера.

Между Челибидаке и Брукнером всегда была особая взаимосвязь; говорили, что Челибидаке понимал Брукнера как никто другой.

"Для него время - не такое, как для других композиторов. Для обычного человека время - это то, что идет сразу за началом чего-то. Для Брукнера время - то, что приходит после окончания. Его апофеозы в финале, мысли об ином мире, о спасении, о новом крещении - все это не существует нигде в такой форме, как у него" - такими словами ответил сам Челибидаке, когда его спросили о Брукнере. Но что именно это означало для оркестра? Им приходилось играть Брукнера, основываясь на том, как Челибидаке понимал темпы; симфонии зазвучали по новому, как если бы вы услышали их впервые, к тому же они стали гораздо дольше, чем исполнялись до этого.

"Это означало очень тяжелую работу", вспоминает Йорг Эггбрехт, исполняющий партию первой виолончели оркестра Мюнхенской филармонии, которым Челибидаке руководил с начала 80-х годов до самой своей смерти. "Его манера проводить репетиции оказывала на нас огромное давление. Если бы я начал изучать партитуры так же углубленно, как Челибидаке, если бы делом моей жизни стало исполнение музыки Брукнера так, как хотел бы сам Брукнер - очень спокойно и умиротворенно - тогда понадобились бы огромные усилия, особенно у духовых инструментов. Некоторые из моих коллег занимались йогой для того, чтобы быть в состоянии выполнять требования Челибидаке по технике дыхания. Послушав эти диски вы поймете, что наши медные духовые звучат совершенно не так, как это до сих пор было в любых исполнениях музыки Брукнера".

Эггбрехт вспоминает, что от музыкантов духовой секции требовалось абсолютно точная дозировка дыхания. "Удерживать это невероятное спокойствие и умиротворенность на протяжении всей симфонии было чрезвычайно утомительно", объясняет он, добавляя: "но это означало, что наши исполнения Брукнера были совершенно избавлены от грубости. Каждая нота рождалась в свой черед, каждый звук имел свое пространство, ничто не проглатывалось. Можно было расслышать каждый нюанс музыки и понять, что же Брукнер хотел выразить. Это был момент истины, музыкальное пространство выходило за пределы оркестра в зал".

Эггбрехт полагает, что слова "Брукнер Челибидаке" могли стать нарицательными. "Но он не хотел делать записи", объясняет виолончелист. "Он говорил, что наша задача как оркестра - исполнять музыку как она написана, чтобы пробуждать к жизни те эмоции, которые испытывал автор в момент ее создания. Композитор использовал музыку в качестве своего рода стенографии для записи своих ощущений, мы же должны расшифровать ее, чтобы вызвать эти ощущения вновь. Этот процесс должен происходить каждый раз с новым исполнением. Компакт диск не может выполнять эту функцию". Сейчас эти концертные записи издаются только благодаря сыну Челибидаке, Сержу, который живет в Париже и занимается съемками фильмов, и который верит, что самый потрясающий опыт исполнения музыки Брукнера не должен умереть вместе с его отцом.

Петер Джонас, выпускник Королевской музыкальной консерватории, работавший с Шолти в Англии, теперь является управляющим Байрейтской Национальной Оперы - первый в Германии, который владеет английским языком. "Я очень хорошо помню его исполнения музыки Брукнера", говорит Джонас. "Люди плакали, не таясь и не стыдясь этого. Это было очень трогательно, нечто большее, чем просто музыка".

Говорят, что Брукнер Челибидаке всегда воспринимается без излишних усилий, звучит так же естественно, как текущая вода, обволакивая душу слушателя. Музыкальные критики называли эти исполнения естественными, плавными, наполненными самой сутью звука. "Это легко объяснить", говорит Эггбрехт. "Мы находим в музыке Брукнера элементы, которые говорят о нашей смертности, о нашей предначертанной судьбе, о периодах одиночества, периодах отдаления от Господа. Для всего этого в его музыке есть символы. Рождение звука - это когда звук становится реальностью. Но в тот же самый момент он и умирает. Ноты до, ре выходят из космических сил. Они уже есть, я только должен извлечь их из своего инструмента, неважно, будь то туба или виолончель. В самый момент рождения звук умирает. Возьмите, например, замечательное начало Четвертой симфонии, труба играет так (напевает). Очень простая структура, в которой возникновение и спад звука символизирует жизнь: как она начинается и заканчивается".

О репутации Челибидаке, как диктатора и рабовладельца на репетициях ходили легенды. "Так и есть", вспоминает Харальд, брат Йорга, музыкальный критик одной весьма уважаемой в Германии газеты. "Как-то раз меня направили подготовить статью о репетиции. Я поехал туда, чтобы написать о настоящем монстре - его репутация была хорошо известна. Все оказалось так, как меня и предупреждали: репетиция проходила драматично, он покидал зал, он выгонял музыкантов, он кричал, он ругал первые скрипки. И все же это было совсем не то, что я ожидал. То, что он делал, было оправдано. Уже через несколько минут я понял, что все эти крики - не ради крика: у него было невероятно глубокое понимание того, какой должна быть музыка. Он мог согласиться только на идеальное исполнение и выходил из себя, если чувствовал, что кто-то из оркестра относится к музыке менее серьезно, чем он сам. Я стал одним из его самых рьяных защитников и одним из его близких друзей. Вне музыкальной сферы он был приятнейшим человеком."

Действительно, Челибидаке должен был быть очень добродушен: все его репетиции были открыты для публики "чтобы любой имел доступ к музыке". Он выручал отловленных бродячих собак. Его сердце и дверь всегда были открыты для музыкантов (по окончании репетиций), он поддерживал тесные дружеские отношения со своими студентами и многими участниками оркестра.

Одним из ближайших друзей Челибидаке стал Гельмут Николаи, исполнитель партии первого альта, возглавляющий также Розамунд-квартет, который быстро набирает популярность и снова окажется в центре внимания в этом месяце во время мировой премьеры на Берлинском фестивале струнного квартета Ганса Ротта, любимого ученика Брукнера.

"Я помню мою первую репетицию с ним", говорит Николаи. "Я пришел из оркестра Берлинской филармонии, которым дирижировал Караян. Я хотел работать с Челибидаке, но совершенно не представлял себе, что это означает. А это означало четыре или пять дней репетиций и после каждого исполнения симфонии нам приходилось изучать ее снова, как будто в первый раз. Он хотел, чтобы с каждым новым исполнением из музыки приходил новый опыт. Что мне в нем особенно нравилось, так это что он всегда обращался к каждому по имени, а не по названию инструмента. Он давал нам чувствовать себя людьми, но и взамен кое-что требовал. Мы не должны были просто играть свои ноты - каждый слушал, как звучание его инструмента соотносится со всем оркестром. Он хотел, чтобы мы думали, а не слепо исполняли. Нужно было охватить музыку всю целиком, как дирижер, а он приходил в неистовство, если видел, что мы только играем ноты. Пару раз мне пришлось его просить не кричать так много на первые скрипки - несчастные музыканты настолько расстраивались, что я боялся, как бы сильный стресс не лишил их способности к раскованной игре в будущем. Чего он не понимал, так это необходимости находить во время репетиции какой-то баланс между похвалами и недовольством".

Йорг был на самой первой репетиции Челибидаке с оркестром. "Он поинтересовался в чем проблема с техникой дыхания у одного из музыкантов духовой секции. Несчастный ответил, что он дышит, как все. И Чели сразу ответил: ах вот как? Вы хотите быть как все, так что ли? Но только не здесь, не со мной!"

"И нам пришлось начинать все заново, как если бы мы опять вернулись в школу, чтобы снова ее окончить. Только представьте: мы - известный, уважаемый европейский оркестр. Поднимается контрабасист и говорит: но Маэстро, мы же не студенческий оркестр! Чели отвечает: а выглядит именно так! Как ваше имя? Ну давайте, садитесь и сыграйте мне."

"А затем мы приступили к работе. Десять дней. Это было, как если бы он запер двери, чтобы мы не могли уйти; все было очень серьезно. Он сказал нам: "Вы думаете, я шучу? Ничего подобного, господа!"

Йорг живо вспоминает свою первую репетицию с Челибидаке. "Началось первое тремоло и он сказал: Что вы делаете? Чики-чики-чики. Неправильно, неправильно. Тремоло должно звучать, как горячий воздух. Что же нам делать? Давайте начнем играть все вместе, но с разными частотами, попробуйте!>

Челибидаке видел свою работу над симфониями Брукнера выраженной слогом "сим-" - "единство". Каждый оркестрант должен был быть частью целого. "Мы отправились в турне по США", вспоминает Эггбрехт, "и хотя Брукнер там известен не так хорошо, как здесь, все были просто заворожены нашим исполнением. Припоминаю, как один наш американский коллега заметил в самом начале: смотрите, у них разные скорости смычков, но звучит здорово!"

Николаи однажды наблюдал глубоко взволнованного Челибидаке у могилы Брукнера в Сан-Флориане. Без сомнений, он чувствовал глубокую связь с личностью Брукнера. Это объясняет те потрясающие звуковые полотна, которые разворачивал Челибидаке, исполняя симфонии Брукнера. Челибидаке пережил Вторую Мировую войну. Юношей он был в Берлине под бомбардировками. В мире Музыки он нашел спасение от пережитого ужаса. Музыка была для него больше чем просто музыка - ради нее он жил.

Они не лучшие - они единственные в своем роде

здорово конечно, но только оно сколько времени на торрентах было:)

к.8 Для некоторых торрент закрытая территория, я например им целенаправленно не пользуюсь, самого его принципа не приемлю так сказать.

Сам Челибидаке говорил,что после Фуртвенглера вообще никому нельзя прикасаться к Брукнеру.С этим мнением я полностью согласен,но как показывает мой слушательский опыт отдельные удачи есть практически у всех дирижёров.Если говорить о комплектах,то безусловно наиболее впечатляющий из слышанных комплект записанный О.Йохумом в 50х годах.Челибидаке пока не слушал.

ладно, уговорили:) щас выложу комплект со Скровачевским - будем сравнивать:)

Вы лучше нулевую с Шайи выложите, а то у меня Тинтнер только

Юлия, вот вам нулевая и совсем нулевая от Скровачевского:) Шайи опять-таки есть в торрентах, мне он как-то не приглянулся. Чели замечателен, но в последнее время, то ли переслушал его, то ли еще что, но его коронные замедленности кажутся каким-то избитым приемом. предсказуемо как-то, но впечатляет - факт.

Мне кажется, это исключительно дело вкуса (простите за избитую фразу), видения мира, расположения духа и т.п.
Я Чели тоже переслушала, и после него Тинтер с Вандом очень плохо слушаются. Разве, что, только Фурт

да это понятно, что дело вкуса. для меня, не скрою, Ванд до сих пор самый-самый, а вот Йохум как не цеплял, так и не цепляет:)

Юлия, огромное Вам спасибо!

И у меня Йохум не в фаворитах, а Ванд и Чели - вне конкуренции! Кстати, а кто-нибудь знает записи 4й и 7й Брукнера Херревеге? БОльшего антипода Челибидаке найти сложно, но звучит невероятно убедительно!

Интересно, а кто такой Чели?

Чели = Челибидаке.

у меня нет, а было бы интересно послушать.

Друзья, а ведь Мравинским тоже записано: 7-9 симфонии Брукнера. Кто может поделиться своими впечатлениями (если толком слушали, конечно)

Восьмая Брукнера с Мравинским потрясаля не менее чем Третья Малера с Кондрашиным в ту пору!

Спасибо, но Брукнер с Чели уже многократно выложен. Мравинский записывал и 8-ю (если память не изменяет)

к 21. (7-9), значит и 8, ну что же Вы!?
к 22. Здесь наверно стоит сказать о так называемой исполнительско-интерпретационной парадигме, как со стороны дирижёра, так и со стороны слушателя. Если лично мне по духу близок Мравинский, то и Фуртвенглер тоже обожаем и Вальтер глядишь на горизонте НО, замедленные темпы Клемперера, Челибидаке да и Кнаппертсбуша - не принимает душа, какими бы они гениальными не были. Пожалуй это характерная особенность отдельно взятого слушателя, но ведь каждый и есть сам себе господин

Кстати, а кто-нибудь знает записи 4й и 7й Брукнера Херревеге? (c)
кстати, отыскал их на меломаньяках+еще пятая и мессы. все в лосслесс, там же есть 8-я в мп3.

Почему-то никто не упомянул Курта Мазура,последнего героя 20-го столетия... А между тем, его интерпритация 7-й симфонии с оркестром Светланова (концерт в Москве. 90-то какой-то год.показывали по Культуре)-верх совершенства, чудо в Москве! Может такой дирижер как Мазур, еще будет когда-нибудь,но такого ОРКЕСТРА,уже точно,больше не будет. Симфонические оркестры, времен СССР, были (и будут!) лучшие в мире.
4-ю прекрасно исполнил Вл. Федосеев (что признаюсь, было для меня неожиданностию, больше ничего выдющегося у этого дирижера не слышал) с Академическим Большим симфоническим оркестром музыкального центра "Останкино",запись 1977, си ди 1997. Думаю довольно редкая запись.

Большое спасибо!

Вот что где лежит:
01 - Symphonie No 3
02 - Symphonie No 4
03 - Symphonie No 5 (диск 1)
04 - Symphonie No 5 (диск 2)
05 - Symphonie No 6
06 - Symphonie No 7, Te Deum (disc 1)
07 - Symphonie No 7, Te Deum (disc 2)
08 - Symphonie No 8 (disc 1)
09 - Symphonie No 8 (disc 2)
10 - Symphonie No 9 (disc 1)
11 - Symphonie No 9 (disc 2)
12 - Mass No. 3 in F minor