Eva (Operette in 3 Akten) / Ева (оперетта в 3 актах)

Либретто Альфреда Марии Вильнера и Роберта Боданцкого

Премьера: 24.11.1911, "Театр ан дер Вин", Вена

Действующие лица и исполнители:

Наступали тревожные предвоенные годы. Обострялись международные конфликты великих держав и более мелких стран, – все, как в фокусе, сходившиеся на Балканах. Росло напряжение и внутри стран. Почти ежедневно газеты сообщали о разного рода забастовках и стачках на промышленных предприятиях, о спорах рабочих и фабрикантов. Рабочее движение уверенно и грозно набирало силу. Не смог спрятаться от злобы дня и Легар в своей бад-ишльской идиллии. Но как должна оперетта откликнуться на эти явления жизни? Как говорить о рабочих, о заводе, об острых социальных вопросах, не поступаясь прекраснейшими качествами оперетты – грацией, лирикой, весельем? Опять призваны Вильнер и Боданцкий. И с ними третий – Эжен Сперо. Втроем они написали либретто, сильно напоминающее пьесу Э. Вильденбруха «Хохлатый жаворонок», которая недавно с успехом игралась в одном из венских театров. Там и тут сюжетным материалом послужила судьба молодой фабричной работницы. «Ева» («Фабричная девушка») – так называлось новое произведение. Надо отдать должное либреттистам: они нашли место и лирике, и танцам, и даже роскоши в наивном социальном контрасте.

Дочь куртизанки Ева, работница бельгийской стекольной фабрики, становится объектом вожделения молодого владельца фабрики Октава Флобера. Между тем сирота Ева – «дитя завода», ее опекают все рабочие во главе со старым мастером Ларуссом. Октав приглашает ее в замок, желая соблазнить. Рабочие осаждают дворец Флобера, требуя отдать им Еву. Чтобы успокоить их, Октав заверяет, что намерен вступить с Евой в законный брак. Бунт усмирен. Молодой фабрикант, разумеется, не собирается держать свое слово. Ева уходит от него, уезжает в Париж и, как ее мать, становится куртизанкой. Октав встречает ее в шикарной обстановке полусвета; в нем снова вспыхивает любовь. Ева прощает его, и они соединяются.

Музыка «Евы» безусловно удалась Легару. Самые пленительные темы, конечно, отданы героине. Ее мотив открывает увертюру, трансформируясь позже в тему дуэта. В одной из первых арий Ева вспоминает мать, которую видит в комнате с розовыми обоями, стоящую перед большим зеркалом, освещенную таинственным светом серебряной висячей лампы. Паутинно-тонкий шелк обливает ее фигуру, в розовых ушах мерцают темные жемчужины. Столкновение этой приверженности к роскоши и красоте с необходимостью вести образ жизни простой фабричной работницы определило характер музыки. М. Петеани назвала эту музыку «темно-красной». Словно складки тяжелого шелка, струятся мелодии широкого дыхания, в роскошной оркестровке, как бы чуть утомленные, замирающие в сладостной истоме. Это был тот «градус» социальной окрашенности, который оказался доступным Легару. Однако и такое решение показалось реакционным кругам недостаточно лояльным. Легара подозревали даже в пропаганде социализма. Испуганный Карчаг поспешно опубликовал опровержение. «Снова и снова я читаю, что Франц Легар в своей оперетте "Ева" хотел разрешить проблемы социализма. Но, ради бога, где в этом музыкальном произведении хоть одно слово о социальных проблемах? Если рабочие бунтуют – это социализм? Их революция не больше и не меньше, чем в "Мадам Анго", где женщины рынка защищают свою Анго. В "Еве" рабочие хотят защитить свою Еву от молодого фабриканта, который хочет ее соблазнить. Это же простое человеческое дело, не имеющее ничего общего с социализмом. Только поверхностный, лишенный мысли критик, – заканчивал директор театра, памятуя, что лучший способ защиты – нападение, – слыша о восстании рабочих, может утверждать, что это в то же время есть социалистическая демонстрация». Казалось бы, все правильно. Действительно, героиню «Дочери Анго» Клеретту торговки защищают от представителей правительства Директории. Разница только в том, что бунт «дам рынка» – это все же не бунт рабочих стекольного завода, недовольных своим хозяином. И хотел того Легар или нет, но тень «социальных проблем» падала на его оперетту, пока еще мирно уживаясь с веселыми танцами героев и каскадной пары. В театре «Ан дер Вин» «Ева» прошла 200 раз. Международный успех ее не ограничился европейскими странами. Уже через год после венской премьеры оперетта пошла в североафриканском городе Триполи в исполнении местной труппы. Надо полагать, что такой интерес обусловлен не только отличной музыкой, но и актуальностью сюжета, разрешенного притом в известных рамках, диктуемых тогдашней политической конъюнктурой. Это произведение с его очевидной, хоть и достаточно робкой социальной направленностью не могло не вызвать особого интереса в России. Уже через три дня после венской премьеры журнал «Театр и искусство» (1911, № 48) помещает сообщение о новинке, причем пересказ содержания сопровождается весьма выразительными комментариями. «Оперетка имеет будто бы социальный характер и якобы рисует борьбу между рабочими и капиталистами!.. Оргия капиталистов нарушается бунтом рабочих, причем едва не погибает весь стекольный завод, — и все это в оперетке... Социальные вопросы в оперетке! Сомневаюсь, чтобы русская цензура пропустила это либретто. Музыка очень хороша. В оркестровом отношении и по инструментовке это лучшее, что до сих пор написал Легар...». 16 января 1912 года «Ева» пошла в петербургском «Палас-театре» под названием «Дочь улицы» (очевидно, «Дочь фабрики» звучало бы слишком «социально») с В.В. Кавецкой и А.М. Брагиным в главных ролях. Рецензент «Театра и искусства» старательно обходит социальные моменты сюжета, напирая на красоту музыки и очарование Кавецкой. В рецензии же «Обозрения театров», напротив, острые положения пересказываются в нарочито ироническом тоне: «Свершилось! "Сознательный пролетариат" одержал последнюю блестящую победу – он завоевал оперетку. В новой оперетке Легара, столь нашумевшей за границей, главным образом, действуют рабочие. Они предъявляют требования, предписывают условия хозяину фабрики, даже бьют стекла. Это ли не новое завоевание пролетариата? Правда, требования рабочих нельзя назвать экономическими. Они требуют не увеличения платы и уменьшения рабочих часов, а всего лишь требуют от хозяина фабрики, чтобы он женился на хорошенькой девушке Еве – "дочери улицы"». Не случайно именно русскому рецензенту бросилась в глаза социальная ограниченность «Евы»!

С «Евой» связан первый и последний приезд Легара в Россию. Директор петербургского театра «Пассаж» В.И. Пионтковская пригласила его продирижировать премьерой, намеченной на 28 января 1912 года. Легар приехал в Петербург 24 января и в тот же день провел репетицию «Евы». 26 января газета «Обозрение театров» поместила интервью с композитором. «Франц Легар, – говорилось в интервью, – по происхождению венгр, но в жилах его течет славянская кровь. В молодости он был военным капельмейстером и еще совсем молодым человеком написал первую оперу из... русской жизни. Называлась эта опера "Татьяна", и эпилог происходил в Сибири, где герой и героиня, беглые каторжники, замерзали в тайге во время метели... Композитору в настоящее время сорок шесть лет (Легару тогда не исполнилось сорока двух. – А. Владимирская), но выглядит он гораздо моложе. В Вене у него – семиэтажный дом (четырехэтажный, – А. Владимирская). – Петербург, – закончил Легар, – и чарующая картина настоящей русской зимы с морозами и санной дорогой произвели на меня сильное впечатление. Я очень доволен ходом репетиций в театре и очарован гостеприимством г-жи Пионтковской. Это тонкая музыкальная артистка, и мне кажется, что она создаст в России привлекательный образ моего нового произведения». В.И. Пионтковская исполняла роль Евы. Октава играл М.С. Дальский (он же первый русский Данило), также очень нравившийся Легару. Как видим, в интервью много неточностей. Однако оно представляет известный документальный интерес как свидетельство симпатий Легара к России и – на данном этапе – России к нему. Нечего и говорить, что все газеты поместили его портреты, его дирижерские выступления в «Пассаже» были пышно анонсированы, на каждый спектакль помещались подробные хвалебные рецензии. Легар продирижировал четырьмя спектаклями «Евы»: 28, 29, 30 и 31 января. «В театре "Пассаж" большой праздник. Новинкой "Ева" дирижирует сам композитор – европейская знаменитость Франц Легар, специально для этой цели прибывший из Вены в Петербург. Этой чести со времен появления "Веселой вдовы" добивались все наши опереточные театры. Надо отдать должное энергии и предприимчивости В.И. Пионтковской... Театр был совершенно полон». Другой журнал высказался иронически. Сообщив читателям о громадном «приданом», полученном Легаром за «Веселой вдовой», рецензент переходил к приезду Легара. «Посмотреть на этого счастливца сбежался весь опереточный Петербург. Цены по этому опереточному случаю поставили истинно опереточные – 18 рублей за кресло первого ряда... Петербург – поистине опереточный город!» После второго спектакля гостя чествовали в знаменитом литературно-артистическом ресторане «Вена», помещавшемся на углу улиц Гоголя и Гороховой. Легар оставил здесь нотный автограф. Пионтковская поднесла ему сувенир – золотую лиру. Легар одарил хор и рабочих сцены. 1 февраля он уехал из Петербурга и России.

По А.Р. Владимирской

Формат: МР3 277,6 МВ  320 кбит/с

Ссылка: http://files.mail.ru/815E075175EA42CEAB41EAD737A9FAE2

Формат: FLAC 532,8 МВ

Ссылка: http://files.mail.ru/7E8A914DCCB74425AA0B31C024E4401E

CD 1

1. Act I: Vorspiel

2. Act I: Heissa, jucchheia (Larousse, Chorus)

3. Act I: Dialogue

4. Act I: Im heimlichen Dammer der sibernen Ampel (Eva)

5. Act I: Dialogue

6. Act I: Bestimmung, Fatum, das ist alles (Octave, Voisin, Prunelles)

7. Act I: Dialogue

8. Act I: Nur keine Angst, hier kann nichts passieren (Pipsi, Dagobert)

9. Act I: Dialogue

10. Act I: Um zwolfe in der Nacht (Pipsi, Octave)

11. Act I: Dialogue

12. Act I: Finale I: Halt! Einen Augenblick, ihr Leute! (Eva, Octave, Prunelles, Larousse)

CD 2

1. Act II: Retten Sie mich, Dagobert (Pipsi, Dagobert, Prunelles, Teddy, Fredy, Chorus)

2. Act II: Dialogue

3. Act II: March: Hat man das erste Stiefelpaar vertreten (Tutti)

4. Act II: Dialogue

5. Act II: Rechts das Mannchen meiner Wahl (Pipsi, Dagobert, Prunelles)

6. Act II: Dialogue

7. Act II: Erschrecken Sie nicht! (Eva, Octave)

8. Act II Dialogue

9. Act II: Octave, gesteh'dir's ein (Octave)

10. Act II: Dialogue

11. Act II: Ziehe hin zu deinem Vater (Pipsi, Dagobert)

12. Act II: Dialogue

13. Act II: Eva, Sie sehen reizend aus (Eva, Octave)

14. Act II: Dialogue

15. Act II: Finale II: Silentium, silentium (Eva, Pipsi, Octave, Dagobert, Teddy, Fredy, Chorus)

16. Act III: Wenn die Pariserin spazieren fahrt (Eva, Pipsi)

17. Act III: Dialogue

18. Act III: Gib acht, gib acht, mein schones Kind (Eva, Teddy, Fredy, Chorus)

19. Act III: Dialogue

20. Act III: Sagen Sie nur, Pipsi (Dagobert, Pipsi)

21. Act III: Dialogue

22. Act III: Finale III: Ein Madel wie Sie, so nett und so fein (Eva, Octave, Chorus)