Когда Райли представил «In C» , никто не остался бесстрастным, – это было сногсшибательно! – но все задавались вопросом: поддается ли вообще это произведение исполнению?
«In C» представляла собой стремящееся к бесконечности движение 53 самостоятельных фигур. Партитура задавала последовательность фигур, но каждый оркестрант исполнял их ad libitum. Ритм составлял магистральную линию, на которой концентрировались все фигуры, а исполнителям открывалась необъятная свобода: каждый был волен сам решать, как долго играть каждую фигуру и когда совершать переход к следующей. Последняя фигура знаменовала собой окончание исполнения. Результатом такой концептуальной аскезы стало невероятно насыщенное, непредсказуемое, магнетическое звучание. Единственным требованием исполнения была взаимная чуткость оркестрантов, ведь Райли сознательно отвергал участие дирижера.
«In C» обозначила верстовую отметку на шкале развития репететивной музыки, стимулировала бурное развитие этого одного из крупнейших музыкальных течений послевоенной поры и стала поистине революционным импульсом, затронувшим музыкальное сообщество по всему миру. Сам Терри считает, что главный вклад «In C» в западную музыку заключается в том, что повторение здесь было не подручным приемом композиции, а выступало как «основной ингредиент» произведения. Мелодия отсутствовала, все, чем была музыка, заключалось в повторении одних и тех же фрагментов. Через интегральное множество отдельных фрагментов преодолевалась распыленность и разбросанность сознания. «In C» на практике раскрывает отношение самого композитора к музыке, выраженное словами: «Для меня высшая ступень в музыке это, когда ты чувствуешь, что оказываешься в месте, где нет желаний, нет стремлений, нет тяги делать что-то иное, кроме как просто оставаться на этой высшей ступени. Когда погружаешься в медитацию, оказываешься в месте истинного спокойствия, и это лучшее место, в котором ты когда-либо был, при этом там нет ничего. Для меня это и есть музыка. Это духовное искусство». «In C» расстилает перед слушателем пленительную, сверхчувственную дорогу к высшей ступени, к первозданному Ничто, и позволяет охватить сложнейшие сплетения связей между этапами движения мысли во всей их целокупности.
Эффект это классическое произведение минимализма имело потрясающий, для многих – в том числе и для вполне серьёзных (то есть ориентированных на сериализм) композиторов – это было настоящим освобождением. Элегантный замысел, казалось, не предполагал никакой предшествующей традиции, при этом результат был монументален и гипнотичен. Такая музыка напоминала и тогдашнюю абстрактную живопись с её культом огромных масс сырого цвета и заботой о плоской поверхности картины, а также огромные земляные валы и ямы лэндарта. Опус «In C» был в каком-то смысле художественно-хулиганским жестом.
Мне очень нравится Райли особенно его фортепианная музыка, но "Ин до",.. странно мне это слушать, а ведь ещё кто то и восторгается этим.... а насчёт того музыка ли пение птиц, catrings, конечно это музыка... я однажды ловил песни жаворонка,,, мелодии в 7/8, 6/8 5/4 и т. д. лежал очарованный... и не зря ведь Мессиан почитал птиц как самых великих музыкантов...
Па-па-рам! Па-па-рам! x n раз Заря репетитивизма... При прослушивании создается ощущение присутствия при зарождении целой эпохи. В этой где-то наивной юношеской композиции много чистоты и энергии.
Супер!Спасибо! а я и не знал что Райли основатель минимализма...хотя догадывался
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Аудио/видеозаписи и литература предоставляются исключительно для ознакомления. После ознакомления они должны быть удалены, иначе, вероятно, Вами будет нарушен закон "об авторском праве и смежных правах".