Да, это произведение из тех, которые можно перечитывать бесконечно У меня такое еще с "Волшебной горой" Манна, "Человеком без свойств" Музиля и Заратустрой.
-1 (боюсь, что на слух только быстрее заснуть можно; тут нужна ваша включённость голосовыми связками; я всегда, если что-то трудно осилить, начинаю читать это кому-нибудь вслух, - слушатель, естественно, очень быстро начинает дремать-засыпать, а это стимулирует на ещё более внятное и доходчиво-выразительное декламирование - тут уж, поверьте, не до сна - тут лишь бы слушателя чем-нить, как-нить разбудить)
Кстати. Октавио! Там, помнится, очень выразительные заключительные главы (эпилог) в этом романе. Не опробовать ли это Вашим художественным чтением? (Вот и стимул для прочтения всего романа после середины. Ведь для того, чтобы лучше уяснить смысл эпилога, надо знать то, что ему предшествовало!)
Я не озвучиваю прозу, на это есть профессиональные чтецы и артисты. А вот детские стихи и короткие рассказы с удовольствием читаю, но не записываю. Лично для Вас, леди, могу сделать исключение - выбирайте!
И я бы постеснялся... Честно начинал несколько раз, но никак не шло дальше 50й - 60й страницы. Попробую послушать, т.к. все-таки хочется познакомиться с этой книгой.
Вспоминаю. Тягомотина романа, усиливающаяся с каждой новой страницей - это, как мне показалось, художественный приём. Это - не просто ваше ощущение от романа. Это то ощущение какой-то бессмысленности существования, жизни, "игры в биссер", которое вот таким образом, через ваше самоощущение от чтения, хотел сообщить вам автор. Мне так вот кажется. Вот почему так важно читателю пройти через эти ощущения, испить эту чашу бессмысленности сполна, до дна. Тогда-то вот конец романа, выводы или размышления, мысли, к которым он, наверно, должен подтолкнуть читателя, будут наиболее явственны, ощутимы и логически обусловлены всем предшествующим опытом вашего сопереживания и соучастия описываемым событиям духа героев романа. Наверно, надо просто найти для этого романа какой-то безмятежный длительный (лишённый какой бы то ни было суеты) отпуск в своей жизни. И вот в нём и промучиться. ИМХО.
Никогда бы не подумал, что от чтения "Игры в бисер" могут быть подобные ощущения Меня напротив, книга настолько захватила, что я забыл об окружающем мире, целиком предавшись мечтам о несбыточной Касталии...
Мне, конечно, "Игра в бисер" нравится больше и небольшую сказку "Ирис" тоже очень люблю:) , но "Степной волк" тоже шедевр. Есть, через пару дней могу выложить И еще есть экранизация, тоже могу выложить, хотя не знаю насколько она хороша и адекватна (сам еще не успел посмотреть). И все-таки СВ роман, правда не такой объемный, как "Игра в бисер".
Не читали?????????????????? Срочно! Срочно прочтите!!! "Степной волк" - это прозвище, которое сам себе дал герой новеллы - уже совсем немолодой интеллигент-аутсайдер (как бы писатель что ли по роду занятий, зарабатывающий на жизнь время от времени статьями в каких-то литературных или что-то в этом роде (университетских?) журналах), как бы по инерции обстоятельств и устало философски-разочарованно-пассивно (экзистенционалистски и как бы совсем не по своей воле, а так - отдаваясь воле обстоятельств) ведущий полубогемный образ жизни в каких-то полутрущобах, полу-не-пойми-чего какой-то (наверно, австрийской) столицы. С первых страниц новеллы он встречает девушку-проститутку, та увлекает его, даёт наркотики... В общем, все события новеллы происходят как бы не вполне наяву (хотя как будто и наяву), а в каком-то экзистенционалистски-отрешённом наркотическом дурмане фантазий, ворошения воспоминаний, не столько жизненных, сколько литературных, философских, книжных... И заканчивается, кажется (уже не помню точно), всё смертью героя и его фантом-возлюбленной; но всё это происходит как бы и не наяву; да и сама явь героя, как будто бы, давно потеряла для него всякую явственность, а стала каким-то бесконечным и бесконечно-тоскливым улётом в какой-то другой мир, тревожный, потерянный, подавленно-безвольный и сладкий, лучший, прекрасный одновременно... В общем, не знаю... Новелла с первых же страниц очень захватывает и так и не отпускает до конца и потом ещё долго-долго после прочтения... Это что-то единственное в своём роде в литературе, наверное. (Написано было, кажется, где-то в конце 20-х годов.)
Если зададите в поиске Яндекса "Герман Гессе - "Степной волк" скачать", то в первой же строке вам выдастся вот эта страница онлайн-библиотеки: http://www.erlib.com/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD_%D0%93%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B5/%D0%A1%D1%82%D0%B5%D0%BF%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D0%BA/0/, где вы найдёте краткую аннотацию в 2-х строках:
"«Степной волк» — самый культовый и самый известный роман немецкого писателя из опубликованных в России. Этой книгой была открыта плеяда так называемых интеллектуальных романов о жизни человеческого духа."
В названии новеллы (романа) есть приписка: "Только для сумасшедших". В комментариях даётся такое разъяснение этому: "Только для сумасшедших. — «Сумасшедшим» Гессе иронически называет тот противостоящий «нормальному», «обыденному» тип человека, которого Достоевский называл «идиотом», а Ницше — «глупцом». Сумасшедшие, по терминологии писателя, — это те редкие одиночки, которые осознали относительность всех распространенных установок и «открыты» по отношению к сложному миру. Они, утверждает Гессе, способны жить в некоей «высшей реальности», в которой сняты противоречия и которая делает возможным так называемое «магическое» восприятие действительности."
"«Степной волк» являет собой исповедь интеллигента, пытающегося преодолеть собственную болезнь, но главное – болезнь времени, следствием которой является его духовный недуг, посредством беспощадного самоанализа, «попыткой сделать самую эту болезнь объектом изображения». При всей обнаженности кризисной проблематики, при всей бескомпромиссности критики, в романе речь идет не столько о самой болезни, сколько о путях избавления от нее. На это обстоятельство постоянно обращал внимание писатель. В послесловии к швейцарскому изданию романа он писал: «Разумеется, я не могу, да и не хочу предписывать читателю, как ему следует понимать мой рассказ. Пусть каждый возьмет из него то, что сочтет для себя подходящим и нужным! Тем не менее мне было бы приятно, если бы многие из читателей заметили, что история Степного волка хоть и изображает болезнь и кризис, но не болезнь, которая ведет к смерти, не гибель, а ее противоположность: исцеление». В данной связи следует отметить два автобиографических факта, нашедших прямое отражение в романе. Во первых, это психоаналитические беседы писателя с учеником знаменитого цюрихского психиатра К. Г. Юнга доктором И.Б.Лангом, имевшие место в начале 1926 г. Они несомненно повлияли на описание в романе поисков путей и средств преодоления духовного кризиса, в котором находились как сам писатель, так и его герой. Далее – это мир «элементарных» чувств, который Гессе впервые открыл для себя в те годы в джазовой музыке, в модных американских танцах и ночной жизни швейцарского города 20 х гг. Зимой 1926 г. Гессе специально брал уроки танца у Юлии Лауби Онеггер (прототип Гермины в романе «Степной волк») и часто появлялся на масленичных карнавалах и маскарадах Цюриха. Атмосфера эротики и экстаза, пережитая Гессе на одном из таких ночных балов в гостинице «Бор о Лак», воспроизведена в романе в сценах маскарада в залах «Глобуса». Работу над рукописью «Степного волка» Гессе заканчивает в январе 1927 г. Пять месяцев спустя, к пятидесятилетию писателя, роман выходит в издательстве Фишера.
Сам образ Степного волка – сложный, имеющий свою историю в творчестве писателя символ. Мотив «волка» впервые появился у Гессе в маленьком реалистическом рассказе «Волк» (1907) – истории молодого зверя, затравленного и убитого в холодную зимнюю ночь крестьянами швейцарской деревни. Позже, в начале 20 х гг., Гессе часто сравнивает сам себя с попавшим в западню «степным зверем», пытающимся вырваться на свободу, «заблудшим в дебрях цивилизации», тоскующим по приволью «родных степей». Однако в том виде, в каком символ «волка» представлен в романе, он появляется лишь в 1925 г. в лирическом дневнике «Кризис». Кроме метафорического, символ «степного волка» имеет по меньшей мере троякий смысл: мифологический, философский и психологический. «Волк» – один из зооморфных символов, наиболее часто встречающийся в мифологиях разных народов. В большинстве случаев он есть олицетворение демона зла, результат неподчинения Евы. В христианской символике средневековья «волк» нередко отождествляется с чертом, выступая в этом своем значении и в литературе XX в. В философском значении символ «степного волка» восходит к ницшеанскому противопоставлению стадного человека и «дифференцированного одиночки», которого Ницше в отдельных случаях называет «зверем», а также и «гением». «Волк» выходит на свет вследствие борьбы и столкновений самоанализа. Он есть вместе с тем и попытка высвобождения чувственного дионисического мира из многовекового ига христианской цивилизации, выражение стремления личности к душевной свободе. В психологическом плане «степной волк» как бы символизирует те сферы человеческой психики, которые считаются вытесненными в подсознание. Поскольку в романе речь идет о снятии противоречий внутренней жизни и продвижении к психической целостности, символ «волка» указывает на ту темную сторону психики героя, которую надлежит вывести из глубин и примирить с сознательной жизнью. Поэтому важно понять, что развитие «волчьей» стороны индивида у Гессе выражает в романе не падение человека, а способствует процессу создания гармонически развитой, цельной личности."
Мне очень не нравится,что Ст.Волк делает.Никак не получается уйти в область чистых абстракций.(как у них там,в те времена,было с венерологией? ) Кроме того,книга просто слабая!возможно,перевод не очень - но все равно.. А вот Игра - совсем другое дело!
Ну почему же... "Степной волк" тоже хорош, хоть слегка специфичен. Кстати, написан он на 16 лет раньше, чем "Игра в бисер", так что прогресс, по-моему, налицо
А в самом конце там, как бы, больше всего "музыки". Там главному герою в очередной раз является фантом Моцарта. Моцарт крутит ручку регулятора радиоприёмника, ловит сквозь шум, треск и скрежет приёмника "Кончерто Гроссо" Генделя и в связи с этой музыкой и окружающим её скрежетом философствует о противоречиях прекрасного и жизни. ... Если трудно (неинтересно) читать всю новеллу, можно прочесть хотя бы этот конец. И - обязательно! - начало ещё! Начало и конец. Или наоборот: конец и начало.
Вначале – тишина, смешенье туч… Но вот пронизывает бездну луч И строит в хаосе свои пространства, Высветливает тверди легкий свод, Играет радугой, просторы вьет, Сгущает землю, скал членит убранства. Прабытия глухое естество Разорвано для творческого спора; Гудя, раскутывается порыв, Все затопив, залив, преобразив, – И голосами громового хора Творенья возвещает торжество. Но путь назад, к своим первоосновам, Отыскивает мир, рождает числа, Соразмеряет шествие планет И славить учится начальный свет Сознаньем, мерой, музыкой и словом, Всей полнотой любви, всей силой смысла.
Спасибо за потрясающие стихи!Что касается Гессе,то постараюсь скачать в ближайшее время и прочесть "Игру в бисер".Наслышана о ней.Что касается -скучно-нескучно,то это дело каждого.Тут не убедишь.Если искусство скучно,то не стоит себя насиловать.Может,в другое время,человек придёт к этому произведению,а "через не-могу"нельзя.Например,один из моих любимых романов это"Жан Кристоф"Ромена Роллана.А моя подруга музыковед(!)считает,что это тягомотина и не смогла одолеть и первую часть...Для меня же это совсем другое...Там описывается музыка и человек,как часть её...Фильм с Брандауэром совсекм не то,к сожалению,потому что слог писателя там не передан и персонаж совсем другой.Так что СПАСИБО ВАМ!
М-да... Интонация чтеца "Степного волка" ну никак не соответствует, хотя сама по себе - супер-высший класс. Всё-таки, в очередной раз убеждаюсь, что лучше книги самим читать, чем слушать в чьём-то исполнении (в аудио).
Впрочем, если слушать и втягиваться в сожержние (что сейчас и делаю), то интонация уже не кажется несоответствующей, а вполне даже напротив - нормальной.
Более гнусного и отвратного произведения, чем "Степной волк" я еще никогда не читал(даже герой "Записок из подполья" и "Села Степанчиково" не вызывает такого отвращения). Мне даже показалось, что за прочтение и написание таких произведений полагается давать инвалидность. Особенно тяжелой духовной пыткой были последние 30 страниц этого романа-повести-новеллы. Похоже, что именно начиная с этого произведения стало модным вываливать все грязное белье своей измученной душонки на всеобщее обозрение, стали модными депрессивно-эгоистические произведения. Я бы "посоветовал" читать это произведение в период, когда особенно мучают суицидальные мысли, либо очень хочется пострадать и поскучать, - очень "поможет" достичь желаемого. Хорошей самокритичной аннотацией к произведению могут стать слова самого автора, сказанные о своем творчестве: "Что, мальчонка, свербит печенка, зудит селезенка? Вспомнил своих читателей, пройдох и стяжателей, несчастных пенкоснимателей, и своих наборщиков, подстрекателей-наговорщиков, еретиков-заговорщиков, паршивых притворщиков? Ну, насмешил, змей-крокодил, так ублажил, так уморил, что я чуть в штаны не наложил! Тебе, легковерному человечку, печатному твоему словечку, печальному твоему сердечку, поставлю для смеха поминальную свечку! Наврал, набрехал, языком натрепал, хвостом повилял, наплел, навонял. В ад пойдешь на муки вящие, на страданья надлежащие за писанья негодящие. Все, что ты кропал, ненастоящее, все-то ведь чужое, завалящее."
Конечно, для лёгкого и даже радостного (как радуются слову правды) восриятия этой книги (а она радует с первых же страниц и держит в этой радости на всём своём протяжении), наверно-таки, нужно близкое состояние души и мыслей к тому, в котором пребывает герой книги (он же и автор её, очевидно). И в этом состояиии эта книга - как целительнейшее лекарство, дарующее свет. Оно просто вынуждает читателя пережить это состояние как бы ускоренно, за время прочтения, сполна переболеть им и выйти из этого состояния с новыми свежими и здоровыми силами и ощущениями. Так что - ничего гнусного в этом нет и быть не может. Может быть, наверно, только если читатель, споткнувшись, застрянет в описании этого "гнусного", на что автор ну вряд ли (ну, никак такого не может быть!) рассчитывает, рассчитывал. ... Возможно, и действительно, тут справедлива и уместна мысль, что "сытый голодного не разумеет". Хотя... Про что только не говорили некоторые, что это де и гнусно и так далее!... Про "Анну Каренину", наверное... Про романы Достоевского... А сколько людей на дух не переваривают Льва Толстого! Причём, умных людей, надо заметить. Тут ещё явный отпечаток времени - послевоенного времени 20-х, времени "потерянного поколения". Хэмингуэй пишет примерно в таком же тоне. Только уровень интеллекта у Хэмингуэя много ниже. Вообще, определённо, на такого рода тон и настроение страждущего эгоцентризма в литературе была мода. И была она и много позже. Вот уж когда она действительно выглядит противненько. Например, новелла (роман?) "Барьер" болгарина Вежинова... Вообще-то, "Степной волк", как мне кажется, это образчик гумманизма. И ещё - литературное выражение сущности экзистенционализма - через ощущение. ИМХО.
Вот уж относительно выражения сущности экзистенционализма я бы поспорил! Герои "Постороннего" и "Тошноты" гораздо приятнее, умнее, последовательнее и симпатичнее, чем полный снобизма и страждущего эгоцентризма от жиру бесящегося престарелого Гарри Галлера. От чего эта книга представляет собой "целительнейшее лекарство, дарующее свет"? Может быть для представителей нынешнего какого-нибудь "эмовского" движения эта книга и близка по состоянию души и мыслей, но я не могу отделаться от ощущения временности, безнадежной отсталости этого произведения, а что касается литературных достоинств этого чтива, то здесь, вообще, говорить не о чем. Мне кажется, что таки стоит оформить список самых дутых "шедевров" мировой культуры. И "Гаргантюа и Пантагрюэль", и "Волшебная гора", и "Доктор Фаустус", и "Степной волк", и "Игра в бисер" займут в этом списке свои почетные места.
Похоже, Вы просто не любите немецкоязычную литературу... Жаль Для меня Волшебная гора и Игра в бисер являются знаковыми произведениями. Человечество потеряло бы часть себя, если бы их не было.
"Мне кажется, что таки стоит оформить список самых дутых "шедевров" мировой культуры." Очень интересно. Назовите критерий "дутости", по-возможности, объективный.
А что мы хотим здесь верифицировать..смысл называть критерии оценки,которые являются своеобраными стандартами совершенства в зависимости от индивидуального уровня развития и являются сугубо личностными..свою позицию Валентин доступно и предельно понятно уже изложил..
Мне кажется, что таких "объективных" критериев в искусстве вообще не существует, как и критериев прекрасного в эстетике. Здесь можно говорить только о том, что все вышеперечисленные произведения написаны бездарно, пошло, непрофессионально, людьми не владеющие литературным словом, не имеющим своего стиля, написаны так, как могли быть написаны любым литератором средней руки и пр.; можно лишь интуитивно чувствовать, что это "не-искусство", "бездарность", "упадок", но сравнивать эти произведения и писателей с выдающимися писателями вроде Толстого, Достоевского, Сартра, Хемингуэя, Роллана и Со.я считаю это даже безнравственно.
Что же делать с массой тонких, думающих, образованных людей, что "интуитивно чувствовуют, что это "Искусство", и сравнивают эти произведения и писателей с выдающимися писателями вроде Толстого, Достоевского, Сартра, Хемингуэя, Роллана и Со," искренне восхищаются всей замечательной компанией.
Ещё очень интересно наблюдать удивительную разность восприятия и оценки разными людьми Чехова. Например, мне очевиден непрерываемый авторский смех за кадром Чехова над всеми (абсолютно всеми) его героями, суть обнажаемыми им людьми из жизни. И это мне очень нравится. Кажется, после прочтения Чехова уже больше невозможно (просто глупо, стыдно, нелепо, смешно) быть такими же, как он показал. Но... С одной стороны, люди в массе после прочтения Чехова продолжают вести себя точно так, как он, казалось бы, высмеяв, указал им, как нельзя. Более того, в театрально-актёрской общественности не прекращаются восторги по поводу человеколюбия Чехова, понимаемого как-то эмоционально-буквально (по-моему, если Чехов и любит людей, то только не непосредственно, а через разум: помогая им посмотреть на себя как бы со стороны критически и раскаяться-исправиться после этого). А есть и другая оценка, правда, встречающаяся реже: читатель понимает всю степень холодного, почти высокомерного смеха автора-Чехова над своими героями и людьми через них, и от этого у читателя случается бурный протест и отторжение Чехова, как человеко-ненавистника. Поскольку Чехов нам ближе и охватывает он несравнимо большее число людей, чем какой-то тут Гессе, то не лучше бы поговорить и на эту тему здесь - о Чехове, товарищи?.. Любите ли вы Чехова? Кто первый?
У Чехова нравятся короткие рассказы. А вот ранее упомянутый Толстой не нравится. Конечно, он мастер слова, но мне глубоко чужда его философия и к тому же совсем непонятно, почему РУССКИЙ писатель половину Войны и мира написал по-французски? Достоевского люблю, правда, читала только в переводе на немецкий.
Русский писатель написал половину романа по-французски просто потому, что большая часть героев "Войны и мира" - это аристократы, высший свет. А в те времена русские аристократы меж собой предпочитали общаться по-французски (почему это так не берусь судить, пусть культурологи объяснят). И Толстому ничего другого не оставалось как следовать этому историческому факту. Это не прихоть писателя.
Я всегда с таким удовольствием читал и перечитывал его изумительные пьесы, повести, рассказы, но, странное дело, как с анекдотами, практически ничего со временем не помню, только избранные работы. Однако, когда перечитываешь, то сразу же вспоминаешь, что уже когда-то читал Хуже всего обстоит дело с его пьесами. Мне кажется, эти пьесы, как и пьесы Островского уже не могут быть правильно поняты и сыграны, они безнадежно историчны и посему очень скучны.
Кстати, в "Энциклопедии Кирилла и Мефодия", ориентированной прежде всего на старшеклассников, абитуриентов и студентов младших курсов вузов, в приложении "Библиотека" даётся для ознакомления с творчеством писателя именно "Степной волк" и ничего более. В окружении (по алфавитному порядку) "Фауста" Гёте, "Похождений бравого солдата Швейка" Гашека и "Сто лет одиночества" Гарсия Маркеса. Далее - целый ряд сочинений Гоголя. И "Степному волку" даётся такая вводная характеристика:
<<Роман «Степной волк» является прежде всего «документом эпохи», представляющим всю полноту «болезни времени» (Krankheit der Zeit), которая охватила всю межвоенную Европу. Это произведение, в котором личная драма Германа Гессе перерастает в драму эпохи — конфликт писателя с подавляющим его сознание бездуховным миром. Это произведение впитало в себя атмосферу того времени: неспокойствие, витавшую в воздухе тревогу, кризис, которым охвачены не только слабые и неполноценные индивидуумы, а как раз сильные, наиболее умные и одаренные. В итоге — неудовлетворенность как по отношению к себе, так и к миру в целом, глубоко пустившая корни в людях той эпохи, их душах.>>
В биографической же статье даётся следующая краткая информация:
ГЕССЕ (Хессе) (Hesse) Герман (1877-1962), немецкий писатель. С 1912 жил в Швейцарии. Постижение внутреннего мира личности, вечное стремление человека к самосовершенствованию и победе над «звериным» началом в «романе воспитания» «Петер Каменцинд» (1904), повесть «Под колесами» (1906), роман «Степной волк» (1927). Проблема драматической неслиянности и неразделимости творческого духа и суетного бытия — в интеллектуально-философском романе «Игра в бисер» (1943). Нобелевская премия (1946).
Пусть уж лучше школьники Ремарка, Сартра или Камю читают, чтобы узнать о той предвоенной эпохе. А псевдо-психоаналитический бред самого Гессе пусть оставят специалистам.
Насколько я видела реакцию младшекурсников и людей по-старше от прочтения "Степного волка", то реакция эта была вполне нормальной: кто-то прочитал с интересом (обычно подытожив, что такого с ним (с ней) никогда не было и точно не будет, но всё равно интересно), кто-то не дочитал (отметив, однако, что эта муть, конечно, интересна, но не ему(ей)). В общем, вполне можно это и читать. Без последствий (в худшем случае). Всё-таки это не об эпохе книга. Эта книга о духе и о состоянии духа человека. А эпоха - это так: просто внешняя причина, притянутая, отчасти, за уши в качестве идеологического оправдания публикации и т. п..
Кстати, среди студентов-музыкантов (пианистов) такой "понт" есть (примерно такого смысла): "Куда тебе "Лунную" играть! Ты ещё не вырос(ла) духовно! Вот что у тебя за душой, чтобы такое произведение играть в твои-то годы? Ничего. Одни эмоции. А тут нужен жизненный опыт и не просто жизненный опыт, а ДУХОВНЫЙ жизненный опыт. А что нужно для того, чтобы его приобрести? Нужно больше книжек умных (духовных) читать. Вот, например, читал(а) ли ты "Степного волка" Гессе? А "Игру в бисер"? А ..." ... и так далее по списку.
Спасибо за материал! «Степной волк» - это слишком личное, чтобы много рассуждать. Личное до боли, до слез, до вживления в спинной мозг. Художественность этой повести очень странна – тягучее до занудства повествование вдруг взрывается коварными брызгами осколков немецкого романтизма. Очень много побочного, публицистического Гессе попытался уложить в произведение. Старательно так, педантично. Но чемодан никак не закрывается. Вступление, которого могло бы и не быть. Затем долгая жизнь Гарри Галлера и вся чрезвычайно навязчивая концепция со степным волком. А всё ради того, чтобы порвать мещанское сознание жаждой жизни. Удовольствием от жизни. Вся ученость – мещанство. Серьезность по отношению к бытию – непроходимая тупость. Балы, джазовые песенки и магический театр. И для меня самое страшное, что жизнь с этой повести вышла за рамки чтения. Недавно увидел объявление о приезде очередного психолога, который предлагает этот самый магический театр. Если бы не был таким скептиком, давно бы уже удавился. «Игра в бисер». Это произведение уже очаровательно только потому, что абсолютно вдохновенно и мудро играет в настоящую жизнь. Таковы «Утопия» Мора или «Город Солнца» Кампанеллы, только спустя столетия. Постаревшие, помудревшие еще больше. Гессе с безумной упоительностью развенчивает примат науки без сатиры, ерничанья или назидательности. Лично я полностью проникся духом Касталии и пожелал бы себе такой жизни. Если бы был способен. Жить бытовым минимумом, чтобы постигать все духовное наследие веков. Сама «Игра в бисер» - это и есть игра, которую постигнуть может только сам автор. А весь пафос с обличением ордена – конечно, важный и правильный. Но гораздо более утопичный, чем вообще весь придуманный мир Гессе. Вообще все то, что не связано с разрушением, а с сохранением – должно существовать. Да, вопрос с полезностью науки ради науки остается открытым. Но ведь в романе есть рассказ о том, как члены ордена воспитывают умы и души менее одаренных граждан, которые затем, подобно Плинио, пытаются устроить реальную жизнь. А еще прекраснее основного корпуса произведения – три новеллы в финале. Потрясающая поэтика, красота мироздания, притчевая анекдотичность и ласковость морали.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Аудио/видеозаписи и литература предоставляются исключительно для ознакомления. После ознакомления они должны быть удалены, иначе, вероятно, Вами будет нарушен закон "об авторском праве и смежных правах".
Меню сайта
У меня такое еще с "Волшебной горой" Манна, "Человеком без свойств" Музиля и Заратустрой.
Для меня Волшебная гора и Игра в бисер являются знаковыми произведениями. Человечество потеряло бы часть себя, если бы их не было.
Помощь тяжело больным детям. 
ПОГРУЖЕНИЕ В КЛАССИКУ. У нас тут много чего.