Анна Ахматова (1889-1966)

Я - голос ваш (композиция)

Выпущено к столетию со дня рождения Анны Ахматовой

https://cloud.mail.ru/public/3Erx/8qbcfUrTX

flac, cue, scans - 243 Мб
пароль: intoclassics.net

Материал любезно предоставлен участником (himmelrote)

Сторона 1

1. Подвал памяти. 1940
2. Надпись на книге. 1959
3. И мнится - голос человека ... 1917
4. Лотова жена. Из "Библейских стихов" 1922-1924
5. Мне голос был... 1917
6. Не с теми я, кто бросил землю... 1922
7. Клевета. 1921
8. Многим. 1922
9. Уединение. 1914
10. Муза. 1924
11. Одни глядятся в ласковые взоры... 1936
12. Летний сад. 1959
13. И вот, наперекор тому... 1940
14. Зачем вы отравили воду... 1935
15. Здесь девушки прекраснейшие спорят... 1924
16. Из "Поэмы без героя" (Видят все, по какому краю). 1940-1962

Сторона 2

1. Не с лирою влюбленного... 1959
2. На стеклах нарастает лед... 1965
3. Стеклянный звонок. 1944
4. С Новым годом! С новым горем!.. 1940
5. Новогодняя баллада. 1923
6. Годовщину последнюю празднуй... 1938
7. Немного географии. 1937 (?)
8. Все ушли, и никто не вернулся... 1959
9. Эхо. 1960
10. Все души милых на высоких звездах... 1944 (?)
11. Городу Пушкина (Этой ивы листы...). 1957
12. Наследница. 1959
13. Стансы (Стрелецкая луна...). 1940
14. Привольем пахнет дикий мед... 1933
15. Другие уводят любимых... 1960
16. Из "Поэмы без героя" Эпилог. 1940-1962
17. Черепки. 1950 (?)
18. Забудут? Вот чем удивили! 1957
19. Если б все, кто помощи душевной... 1961
20. Смерть (А я уже стою на подступах к чему-то). 1942
21. Не мудрено, что не веселым звоном... 1958
22. И комната, в которой я болею... 1944

Время звучания: 51:53

В записи использованы квартеты No 3, 13 для двух скрипок,
альта и виолончели Д. Шостаковича

Читает Елена Габец
Запись 1989 г.


С этой пластинки, выпускаемой к столетию со дня рождения Анны Ахматовой, звучат стихи, созданные ею на протяжении полувека — в разные периоды ее долгой, трудно и славно прожитой жизни. Некоторые из этих стихотворений давно известны читателям. Другие (такие, например, как «Черепки», «Немного географии», «Другие уводят любимых», «Все ушли, и никто не вернулся...») были напечатаны у нас лишь совсем недавно, когда поэтическое творчество Ахматовой наконец-то стало доступно советскому читателю в полном объеме.

Привычное деление поэзии на лирическую и гражданскую мало применимо к творчеству Анны Ахматовой. Во многих ее стихах лирика и эпос, личное, всенародное и общечеловеческое неразрывно переплетены, слиты воедино. Наиболее чуткие читатели осознали это замечательное свойство поэзии Ахматовой еще в предреволюционные годы. Поэт и критик Николай Недоброво в 1915 году писал, что, «прочитав стихи Ахматовой, мы наполняемся новой гордостью за жизнь и за человека», а Осип Мандельштам год спустя говорил, что «в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Понимали это и многие из тех, кто, совершив великую революцию, были озабочены сохранением национального культурного наследия. В 1922 году на страницах «Правды» критик-большевик Н. Осинский уверенно утверждал, что «Ахматовой после смерти А. Блока, бесспорно, принадлежит первое место среди русских поэтов». «Ахматова (с годами — все больше) умеет быть потрясающе народной», — вторила ему тогда Мариэтта Шагинян.

К несчастью, вскоре и очень надолго в нашей стране возобладали вульгарные, примитивно-потребительские подходы к поэзии и к искусству в целом. От поэта ждали прежде всего восторженных славословий... Высокая поэзия Анны Ахматовой оказалась не ко двору. Упорные попытки разлучить поэта с читателем, замолчать творчество Ахматовой, оклеветать ее длились тридцать лет — с середины 20-х годов до середины 50-х.

Однако Ахматова продолжала писать стихи. И эти стихи стали не только уникальным поэтическим свидетельством тех страшных лет, когда ее «разлучили с единственным сыном, в казематах пытали друзей...». Ее стихи помогали людям выстоять, не утратить совесть и память, сохранить высокие критерии человечности и культуры в невыносимых, казалось бы, условиях преследований и репрессий, бескультурья и бесчеловечности.

Она не могла ничем облегчить крестный путь народа и никогда не стремилась облегчить свой собственный крестный путь.

Она не тешила ни себя, ни своих читателей несбыточными надеждами, не приукрашивала ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Она на все смотрела широко открытыми глазами, не отклоняя от себя ни единого удара; никогда не вставала в позу учителя, не считала себя лучше тех, к кому была обращена ее поэзия; не стеснялась признаться в своей слабости, ничего не прощала прежде всего самой себе. Она только всей своей жизнью и творчеством давала пример, как можно пройти сквозь все лишения и страдания, сквозь несправедливость, клевету и страх с неколебимым сознанием собственного достоинства, с гордо поднятой головой.

Она всегда — в 14-м и в 17-м году, в 37-м и в 41-м, 56-м и 65-м — была со своим народом, разделяя все его победы и поражения, страдая и радуясь вместе с ним. И именно поэтому смогла стать голосом народа, когда народ безмолвствовал.

В конце жизни, окидывая мысленным взором пройденный путь, Ахматова писала в автобиографическом очерке «Коротко о себе»: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».

В. Черных