Итальянец Марко Феррери снял немало замечательных картин, вызывавших бурные скандалы, протесты, неприятие ханжей и блюстителей нравственности. И всё же в историю мирового кино войдёт его фильм «Большая жратва», в котором все мании режиссёра, саркастичные, порой весьма злые выпады против буржуазии и «общества потребления» доведены до логического в своей алогичности конца. Тема «гастрономического сведения счётов» с ненавистным миром преуспевания присутствовала и в предыдущих лентах Феррери — «Диллинджер мёртв», «Семя человеческое», «Сука». Но в «Большой жратве» уже из самого названия ясно, что жратва как символ существования «общества потребления» становится центральным мотивом. Картина, естественно, спровоцировала грандиозный скандал на фестивале в Канне, затем — в кинотеатрах, и нередко воспринималась чересчур буквально.

Многих зрителей действительно возмущала большая жратва четырёх давних приятелей среднего возраста, которые собрались вместе, чтобы, делая лишь небольшие перерывы на сон и отправление физических надобностей, включая секс с проститутками и соседкой-учительницей, прежде всего — жрать, жрать, жрать: до самой смерти! Французский критик Жан Тюлар проницательно заметил, что публика была раздражена не столько «скатологическими» и «фекалистскими» сценами, сколько разоблачением таинства, мистического обряда еды, почитаемого во Франции. Во французском же видеосправочнике «Акай» скаламбурили, что «Большая жратва» («Гран Буфф») — «буффонная комедия, которая, в конце концов, превращается в трагедию». Одновременно «Акай» предостерегал: нельзя видеть в этой «метафизической сказке» только «аллегорию об обществе, которое умрёт от того, что будет слишком много есть».

В фильме Марко Феррери, как в произведении истинного художника, есть множество смыслов, предполагающих разнообразные трактовки. Часто, вспоминая о том, что в юности режиссёр учился на курсах ветеринаров, говорят: свой интерес к инстинктам, поведению и болезням животных он как бы перенёс на изучение человеческих организмов в кино. В подтверждение приводят названия его произведений: «Пчеломатка», «Женщина-обезьяна», «Семя человеческое», «Сука», «Прощай, самец». В этом ряду «Большая жратва» может показаться лентой о людях, которые почти ничем не отличаются от животных, лишь едой и размножением поддерживая своё существование. Но всё же животному не свойственно стремление к самоубийству, добровольному отказу от жизни. А мотив самоубийства или же сознательного умирания, саморазрушения присутствует в большинстве работ Феррери.

У его героев главная страсть — к фетишизму: вещей, материальных объектов, нематериальных душ, жизненных функций и общественных процессов. Мир современных буржуа можно напрямую соотнести с первобытным, доисторическим обществом, которое слепо следует избранным фетишам, боготворит кумиров, освящает принятые ритуалы — будь то жертвоприношение или даже обряд каннибализма. Каннибальская тема была заявлена ещё в картине «Семя человеческое». А «Большая жратва» — это философская притча как раз о «каннибализме цивилизации», которая пожирает сама себя, приносясь в жертву, и тем самым приближает свой трагический финал. Последние кадры фильма с развешанными в саду свежими мясными тушами, которые так и не съели умершие четверо мужчин, своеобразные «всадники Апокалипсиса», воспринимаются как образ Ада, страшное предсказание возможной судьбы человечества. Медленно, но неутомимо оно уничтожает себя, словно намеренно жаждет смерти, дня Страшного Суда, который воздаст всем за бессмысленность существования.