Вдохновением для сочинения Towards Silence послужило чтение книги Рене Генона "Человек и его осуществление согласно Веданте". С экзотерической точки зрения, произведение можно рассматривать как размышление о разных состояниях умирания, тогда как в эзотерическом смысле оно есть рассуждение о четырёх Стопах Атмана:

I. Вайшванара - [Находящаяся в] состоянии бодрствования, познающая внешнее, из девятнадцати ртов, вкушающая грубое, [вот] первая стопа.

II. Тайджаса - [Находящаяся в] состоянии сна, познающая внутреннее, из девятнадцати ртов, вкушающая тонкое, [вот] вторая стопа.

III. Праджня - Когда уснувший не имеет никакого желания, не видит никакого сна, – это глубокий сон. [Находящаяся в] состоянии глубокого сна, ставшая единой [Атман], состоящая из блаженства, [вот] третья стопа. (Мандукья Упанишада, пер. А.Я.Сыркина)

IV. Турийя - то, что за гранью. Великое Состояние (Махаттара) есть четвертое, полностью свободное от какого-либо вида существования, полное Мира и Блаженства без противоположения. [Не познающей внутреннего, не познающей внешнего, не познающей обоих, не пронизанной [лишь] познанием, [не являющейся] ни познанием, ни не-познанием, невидимой, неизреченной, неуловимой, неразличимой, немыслимой, неуказуемой, сущностью постижения единого Атмана, растворением проявленного мира, успокоенной, приносящей счастье, недвойственной – считают четвертую [стопу]. Это Атман, это надлежит распознать. Там же.]

С точки зрения музыки, я попытался выразить Стопы Атмана, используя четыре струнных квартета, играющих скрытыми на высоких галереях, и тибетский храмовый барабан, звучащий каждый девятнадцатый такт (что символизирует девятнадцать ртов) в первых трех Стопах и "вечно" пульсирующий в последней, неуказуемой части. Я использовал пять возвращающихся идей, которые начинаются в первой Стопе - самой короткой, наиболее сложной и выраженной. Во второй Стопе, "Состоянии Сна", длина арифметически увеличена и составляет две длины первой Стопы, тогда как звучание менее сложное и явное. Третья Стопа (Глубокий Сон) - нечто вроде сияния неподвижного звука, и арифметически она в три раза длиннее первой Стопы. Последняя Стопа - наидлиннейшая и наитишайшая из всех, но она одновременно и самое полное оформление тех пяти возвращающихся идей. Её играют тихо, у самого порога слышимого, что, в конце концов, подводит к тишине.

В некотором смысле, это не та музыка, которую надо слушать, как концертное исполнение; скорее над ней надо размышлять, как формой "мелодичной" метафизики.