Добавлено (05 Январь 11, 22:46)
---------------------------------------------
Ладно. Раз мои вопросы вызывают молчание, развернём разговор в обратную сторону. А именно - с торону эстрадной музыки, товарищи.
Итак. Я утверждаю (смею попытаться утверждать), что вот и в эстрадной части музыки существует точно такое же явление провоцирования музыкой некиих состояний метафизического вопрошания к нам, делающее эту музыку "сверхценной", очень важной, не менее важной и ценной, чем иные классические произведения академичского жанра, для нас, для нашего субъективно-личного сознания. И тут совершенно неважна степень сложности-несложности музыкальной архитектоники таких вот произведений. Сложность таких произведений должна быть для нас ровно такова, чтобы быть достаточной для вызывания в нас вышеописанных состояний "размышления наедине с собой". И тут скорее выходит на передний план не сама сложность музыкальной конструкции, ткани, а ТОЧНОСТЬ исполнения. Потому что неточность просто спугивает нашу чуткость и тем самым лишает нас восприимчивости. Вот почему студийные записи воздействуют на нас (как мне кажется) сильнее, чем осуществлённые в условиях, скажем, какого-нибудь переполненного публикой стадиона. Хотя бывают сочинения, которые от присутсивя публики и её воздействия на исполнителей в процессе исполнения делают музыку только ещё более "точной" и пронзительной для наших душ. ... Итак, в качестве такого примера повторяю удалённый в какой-то момент модераторами (по причине зависания компов у некоторых пользователей) аудиоролик Элтона Джона:

А разве вы не слышите этой самой акустики опушки леса? Нет? ... Какой же тут ресторан? В ресторане акустика не такая. ... Неэээт. Это музыка утра, а не ночи. ...Ну... или... может быть .... вечера. Но обязательно на открытом воздухе и вблизи сосенок с ёлочками! Может быть, в окружении домов-девятиэтажек и пятиэтажек. (Это для акустики дома нужны). Воздух!... - чистейший. Просто "Ах!", а не воздух!... (Чистоту воздуха, кстати, изображает плакучая гитара и гулкий барабан. Хвою деревьев - клавесин. Белый кирпич зданий - фортепиано. Черноту асфальтовых дорожек - бас-гитара. А Элтон Джон изображает Ангела Небесного в джинсах и очках с гитарой на плече, нечайно залетевшего в этот оазис посреди городского пейзажа, залетевшего, чтобы спеть нам эту свою удивительнейшую песню.)

Да-да. Это должно быть либо утро, когда все птицы, комары и мухи спят ещё и не мешают слушать музыку, или же вечер после заката солнца, когда всё те же источники отвлекающих звуков спят уже. ...Нет! Мух с комарами нет не поэтому! Их нет потому, что это весна, и они ещё не пробудились от долгой зимней спячки. Да. Это - апрель. Именно в апреле воздух такой прозрачный, такой чистый, а ресторны ещё не повылезали наружу. ... И вот в этот удивительный апрельский мир прилетает чуть лысеющий Ангел в джинсах и очках с гитарой на плече и поёт нам свою удивительную песню про нас, про всех - про то, как все мы иногда влюляемся, "впадаем в любовь", иначе говоря. ... Даааа... Хорошо!... Просто замечательно!...

http://deti.mail.ru/roditeljam/news5074864
МОСКВА, 2 янв — РИА Новости. Новорожденный сын британского музыканта Элтона Джона и его партнера, канадского дизайнера и режиссера Дэвида Фёрниша...

И кто из них мама?

Разумеется не для нашего.Особенно удачно получилось,что вы их поздравили в рождественский сочельник.Самое время.

Никогда не слышал и не стану слушать это дьявольское танго,однако подозреваю,что написано оно достаточно интонационно и тесситурно непросто и для певца-эстрадника думаю это главная причина, которая может послужить отказом участвовать в исполнении.При всех прочих проблемах эта главная.Пугачёва действительно не глупая женщина и прекрасно понимала свои возможности и чтобы не рисковать решила отказаться.Я так думаю.

Faust Cantata, 'Seid nüchtern und wachet'
Composed by Alfred Schnittke

Performed by Malmö Symphony Chorus, Malmö Symphony Orchestra
with Inger Blom, Mikael Bellini, Louis Devos, Ulrik Cold
Conducted by James DePreist

А и в самом деле у Пугачёвой это бы вышло лучше всех. Под неё, прямо, писано, и в самом деле, товарищи!